Бакштир живет в замке, похожем на герцогский или графский, только поменьше.

Если он скажет вам, что работает стоматологом, глубоководным ныряльщиком или милиционером, не верьте. Бакштир — советник королей.

В замке его трудно застать, потому что Бакштир всегда вечно торопится кому-то помочь или кому-нибудь помешать.

Он научился бегать по волнам, а по вторникам катается на доске по потоку раскаленной лавы. В одних плавках! На спор с дробизами он грызет камни, назло космическим пиратам берет на абордаж их корабль, продырявливает в днище дырку, из-за чего пиратский корабль половину месяца стоит в доке и чинится.

Иногда Бакштир начинает давать королям советы, но, по большей части, эти советы бывают ошибочными. Те короли, которые послушаются Бакштира, потом об этом жалеют.

Вот у такого человека в замке живет звездный пес.

Бакштир подобрал звездного пса, когда тот был совсем маленьким, и выкормил его сгущенным молоком из банки.

Звездный пес верен Бакштиру и готов защитить его от любого врага. Но какие враги могут быть у Бакштира!

Звездный пес знаменит тем, что его посылают, когда нужна срочная помощь, потому что он может попасть когда надо и куда надо, даже на край галактики. Для него нет расстояний.

Если звездному псу нужно перебраться из пункта «А» в пункт «Б», он туда перенесется, сделав лишь один шаг. Он бесследно исчезнет в пункте «А» и появится, живой и здоровый, в пункте «Б». Причем ему не важно, как далеко эти пункты отстоят один от другого.

Но у звездного пса есть одна проблема. Сколько с ним ни бились профессора и старшие преподаватели, сколько его ни просили, сколько ни умоляли, он так и не научился говорить.

В лучшем случае звездный пес может запомнить одно слово, но даже его через неделю напрочь забывает.

Столько работы — и всего одно слово! Даже смешно!

Если ты посылаешь пса по важному делу, то сначала надо решить, какому слову будешь его учить. Иначе может случиться беда.

Когда звездный пес ничего не выполняет и никуда не стремится, он становится самым обыкновенным животным.

Он гоняется за кошками, приносит Бакштиру палку или мячик, но почти никогда не лает. Не любит он лаять. Ему и так хорошо.

И если вы не знаете, что перед вами звездный пес, то можете решить, что это самая обыкновенная и даже не очень породистая собака. Неизвестной породы, черного цвета, с белым животом и лапами, только хвост у него гораздо длиннее и пушистее, чем у обычного пса. У звездного пса светлые, ореховые глаза и озорная улыбка.

Алиса с утра собиралась в космическое путешествие. На целый месяц. Даже если человек собирается поехать к бабушке в Симферополь, он все равно должен к этому подготовиться, сложить чемодан, разобрать игрушки, кассеты и дискеты, позаботиться о домашних животных, выяснить отношения в школе и на станции юных натуралистов, которая скрывается в густом лесу Гоголевского бульвара, отдать Пашке Гераскину старинную книжку про рыцарей, а домашнему роботу Поле — золотую монету графства Мортабеле, обязательно отыскать непромокайку, привезенную из прошлого путешествия на «Пегасе», взять у Машеньки Белой письмо ее двоюродному дяде, работающему на астероиде Пересадка, получить тайный пароль от комиссара Милодара и навестить механика Зеленого, который упал с клубничного куста, выведенного когда-то знаменитым ботаником Мичуриным, и сломал себе палец на правой руке.

Случай с Зеленым — настоящая трагедия.

Все было готово к путешествию за космическими зверями на корабле «Пегас». Начальником экспедиции, как и три года назад, был профессор Селезнев, папа Алисы, директор Космического зоопарка в Москве. Капитаном и штурманом корабля «Пегас» летел космонавт Геннадий Полосков. Ассистентом профессора и юнгой, как и три года назад, взяли Алису Селезневу. И не только потому, что она была дочкой начальника экспедиции, но и ввиду ее большого космического опыта. Вряд ли вы отыщете на Земле в конце XXI века девочку, которая столько раз побывала в космосе, пережила там массу веселых, а то и страшных приключений, но из всех выходила невредимой.

И наконец, четвертым членом экипажа «Пегаса» должен был лететь механик Зеленый.

Никто лучше его не разбирается в технике, механике, электронике и бионике. И если бы не характер, Зеленому цены бы не было. Но характер у него пессимистический, а это значит, что он всегда ждет неприятностей. Даже вместо «доброе утро» он говорит: «Ну, что у нас плохого?» А любимая его фраза звучит так: «Это добром не кончится!» И я вам скажу, далеко не каждый капитан захочет, чтобы у него на борту был механик-пессимист.

Хотя при всех своих недостатках Зеленый добрейшей души человек и в жизни мухи не обидел. По крайней мере, все мои знакомые мухи в том убеждены и спокойно садятся отдохнуть на его рыжую бороду.

Профессор Селезнев, капитан Полосков и Алиса не представляли себе космического путешествия без механика Зеленого.

И вот, только подумайте, такое несчастье! Сломать палец на правой руке! А как же тогда чинить двигатели и компьютеры?

Завершив все свои дела, Алиса побежала к механику Зеленому, чтобы с ним попрощаться.

В квартире механика нет никакой электроники, потому что он считает: если есть чему сломаться, оно обязательно сломается. Вместо замка у Зеленого железный засов, а установлен он снаружи.

Если Зеленый уходит из дома, он запирает дверь на засов. И все знакомые знают: засов задвинут — значит, хозяина дома нет.

Впрочем, догадаться об этом нетрудно.

Алиса поднялась к квартире Зеленого и увидела, что засов задвинут.

«Интересно, — подумала она, — скоро ли Зеленый придет? Он же не признает телефонов, видеофонов и миелофонов».

Алиса спросила вслух:

— Никто не знает, когда механик будет дома?

И тут дверь в соседнюю квартиру приоткрылась, и старческий

голос ответил:

— Он за мороженым пошел.

В щель выглядывал бородатый карлик, великий угадыватель чужих снов Иван Иваныч Ивашкин. Его даже по Космонету показывали. Он может угадать не только ваш вчерашний сон, но и завтрашний тоже. Но на всякий случай, чтобы пореже ошибаться, свободное время он проводит у замочной скважины или у окна. Кто идет, куда идет, зачем идет — вот его главная забота.

Алиса подозревала, что Иван Иваныч на самом деле сбежал к ним из эпохи легенд и что он не человек, а гном. Но молчала — а вдруг гному будет неприятно, если кто-то догадается.

— Скажите ему, пожалуйста, — попросила Алиса, что я посижу на лавочке в сквере, подожду его.

— А может, зайдешь ко мне? — предложил карлик. — Я тебе твои сны расскажу и даже тот, позавчерашний, который ты от страха не досмотрела.

Алиса слушать карлика не стала и побежала по лестнице.

Но когда она переходила улицу к скверу, Иван Иваныч высунулся из окна и закричал:

— И никакой я не гном, слышишь?

Алиса уселась на лавочку в сквере. Лавочка ей попалась мягкая, покачливая. Алиса принялась вспоминать, что она взяла, что забыла, а что еще не успела сделать. Ведь завтра утром улетать, а кажется, еще тысяча дел не переделана.

Алиса зажмурилась. Солнце поднялось уже высоко и стало припекать. По синему небу бежали пышные облака, а под облаками носились разные птицы, которые живут в садах и лесах Москвы.

И тут Алиса услышала, что совсем рядом, у ее ног, кто-то тихо и часто дышит.

Алиса открыла глаза и увидела, что рядом сидит небольшой пес, черный с белым животом и лапами. Шерсть у него густая, теплая, а хвост длинный и пушистый. И совершенно удивительными были у этого пса глаза — орехового цвета. Веселые глаза.

— Привет, — сказала Алиса. — Ты чей?

Пес ничего не ответил, но замахал хвостом. Алиса знала все собачьи породы, но такого пса она еще не видела.

И тут пес прыгнул — ну точно, как кот! — и опустился Алисе на колени. Он был теплый, мягкий и совсем не тяжелый.

Пес прижался к Алисиному животу, закрыл глаза и открыл пасть. Он открывал и закрывал рот, как рыба, — будто хотел что-то сказать, но никак не получалось.

Только вздыхал. И вдруг получилось!

— Холодно, — сказал пес. Совершенно ясно и понятно сказал: «Холодно».

— Ты говорящий пес? — удивилась Алиса.

Но пес свернулся клубком, устроился поудобнее и засопел — заснул.

— Чудеса! — сказала Алиса.

— Ну вот, — послышался рядом низкий голос. — Собака бегала по земле, наступала, куда хотела, а она ее кладет себе на чистые колени и обязательно нахватается микробов!

Конечно же это голос механика Зеленого!

Он стоял рядом, в шортах и сандалиях, рыжий, бородатый и очень печальный.

В ином случае Алиса вскочила бы и обняла механика, но ей не хотелось тревожить пса, который так сладко спал. Может быть, он очень устал? Поэтому она тихим голосом ответила:

— Зеленый, это очень странный пес. Он сказал мне слово и заснул.

— Одно слово?

— Только одно. Наверное, он больше слов не знает.

— Чепуха. Притворяется, — мрачно сказал Зеленый. — Если ты знаешь одно слово, значит, знаешь еще тысячу. Возьми, к примеру, меня.

— А попугай пирата Сильвера? — возразила Алиса. — Он знает всего двадцать слов и говорит их не переставая.

— Попугай не знает ни одного слова, — ответил механик. — Он подражает звукам. Иногда удачно, иногда неудачно. А что за слово сказал тебе этот пес?

Тут пес открыл один ореховый глаз и произнес:

— Хо-лод-но!

Потом повел носом, принюхался и потихоньку завыл.

— Знаю, — сказал Зеленый. — От такого, как ты, добра не жди! Я же не тебе нес!

С этими словами механик поставил на траву свою сумку, вынул из нее стаканчик мороженого и добавил:

— Ешь, бесстыдник!

Пес тут же спрыгнул с колен Алисы и принялся лизать стаканчик.

Зеленый уселся на лавочку, вытащил из сумки еще два стаканчика, один дал Алисе, а второй взял сам.

— Спасибо, — сказала Алиса, которая мороженое любит.

Так они втроем сидели и ели мороженое.

— Ну как, ты уже собралась? — печально спросил Зеленый.

— Не знаю, — ответила Алиса. Когда полетим, я пойму, что взяла, а что забыла.

— Правильная постановка вопроса, — согласился Зеленый. — Обязательно забудешь что-нибудь очень важное. Зубную щетку взяла?

— Взяла.

— Свитер взяла?

— Взяла.

— Шахматы, конечно, забыла.

— Шахматы на борту есть, твои же, дядя Зеленый.

Алиса подумала, что уже давно знакома и даже дружна с механиком, а никогда не называла его по имени. И никто не называет его по имени. Хотя имя у него красивое — Филидор.

Пес ел мороженое не спеша, как подобает воспитанной, вежливой собаке.

— Интересно, откуда он? — произнес Зеленый.

Из окна дома напротив высунулся сногадатель Иван Иваныч Ивашкин.

— Это звездный пес, — сказал он. — Неужели вы никогда не видели звездных псов?

— А ты видел? — спросил соседа Зеленый.

— Я его во сне видел, — ответил карлик.

Тогда Зеленый посмотрел на пса, который уже долизывал стаканчик, и спросил:

— Правда ли про тебя клевещут, что ты — звездная псина? Пес откатил носом стаканчик, посмотрел на Зеленого и замахал хвостом так, что никаких сомнений не оставалось: он самый настоящий звездный пес.

— Хоть ты и звездный, — строго сказал Зеленый, — но все равно собака. Попрошу подобрать стаканчик и отнести его в урну. Не желаю видеть, как звездные пришельцы пачкают мой любимый город!

Пес сразу поджал хвост, видно, почувствовал себя виноватым, подхватил пустой стаканчик зубами и отнес его к колонке — мусоросборнику. Он положил стаканчик в отверстие сбоку колонки, и тут же послышалось шипение — это мусорная урна перерабатывала стаканчик, ведь что в урну ни попадает, тут же раскладывается на молекулы и превращается в удобрение для цветов.

Сделав дело, пес вернулся к скамейке, уселся и стал ждать.

— Надо вести его в Космозо, — сказал Зеленый. — К твоему папаше. Он-то наверняка знает, где такие уроды водятся и что с ними делать.

Псу не понравилось, что его назвали уродом, и он тихонько заскулил.

— Ладно уж, — смягчился Зеленый. — Я пошутил. Ты вовсе не урод. Вот и Алиса подтвердит.

Алиса подтвердила и повела пса в Космозо, к своему папе.

— Пошли, пес, — сказала Алиса, когда они подошли к воротам Космозо. — Не стесняйся и не бойся. Звери здесь смирные, безопасные. А если и встречаются немного опасные, они сидят в клетках.

Пес зарычал, и Алиса ответила:

— Тебя никто в зоопарк сдавать не собирается. Потому что собаки — животные домашние, а не дикие, если не считать дикой собаки динго. Ты слышал когда-нибудь о дикой собаке динго? Не слышал? Ну, я вас с ней обязательно познакомлю. А мой папа тебе должен понравиться. Он всем собакам нравится.

Вдруг раздался страшный рев!

И звон! И грохот!

Даже Алиса от неожиданности замерла.

А звездный пес как припустит! Только его и видели.

Оказывается, в зоопарке проснулся тигрокрыс. Это очень страшный и опасный космический хищник. Ростом с тигра, полосатый, с мордой, похожей на крысиную. Говорят, что тигрокрысы произошли от одичавших собак бультерьеров, но точно никто не знает.

— Ну вот, — расстроилась Алиса. — И загадка не разгадалась, и собака сбежала.

Делать нечего. Алиса пошла в дирекцию Космозо, на второй этаж, где был кабинет ее папы. Профессор Селезнев сидел за столом и проверял меню зоопарка на завтра. Рядом с ним пристроилась ветеринарша Динара. Она говорит басом и поет в Большом театре голосом, который называется контральто. Очень красивый голос.

— Кустикам не давайте ни капли компота, — говорила Дина, глядя в свою записную книжку. — Они разжирели. Головастов снимайте с питания — они вот-вот в лягушек превратятся. Индикатор просит грецких орехов. У склисса скоро родится летающий теленочек, так что требуется усиленное диетическое питание… Вроде бы все.

— Хорошо, потом я еще раз проверю список, — сказал профессор. Он посмотрел на Алису и спросил: — А у тебя что случилось?

— У меня звездный пес сбежал, — ответила Алиса.

— Как так сбежал? Где сбежал? Почему сбежал? — удивился Селезнев.

— Я даже не знаю, существуют ли звездные псы на самом деле или их карлик выдумал, — сказала Алиса.

— Это очень редкие животные, — ответил профессор. — Некоторые даже полагают, что ни одного звездного пса не осталось.

— А почему ты мне о них никогда не рассказывал? — спросила Алиса.

— Звездным псам не место в зоопарках, — сказал Селезнев. — Они абсолютно домашние животные, даже умеют думать не хуже мартышек и немного говорят.

— Он сказал: «Холодно».

— Кому сказал? — не понял папа.

— Мне сказал. Он меня сам нашел. Я в сквере сидела, ждала механика Зеленого, а тут этот пес ко мне подошел. Потом даже на колени запрыгнул. И говорит: «Холодно».

— Удивительно, — сказал профессор Селезнев. Дай-ка я в энциклопедии погляжу.

Он включил энциклопедию. В кабинете директора Космозо энциклопедия во всю стену.

На стене появилось изображение звездного неба, по которому несся пес. И сразу стало понятно, что это не настоящая собака, а компьютерное изображение.

Голос диктора тем временем произносил:

— Звездные псы встречаются так редко, что некоторые ученые считают, что их больше не осталось. Может быть, они в другие галактики улетели, а может быть, умерли от старости.

Тут на стене появилось изображение неизвестного существа, похожего на человека. Существо пожевало тонкими губами и сурово сообщило:

— Что касается звездных псов, то это выдумка и фантазия. Как может живое существо мгновенно перемещаться, куда захочет? Это невозможно, так как нарушаются физические законы. А мы этого не любим. Мы этого пса не видели, никто его не видел, значит, его нет!

— Это кто такой? — спросила Алиса.

— Эксперт Академии спецнаук Галактического центра, — объяснил папа. — Эти эксперты занимаются тем, что закрывают открытия. Вот если бы Колумб открыл Америку сегодня, они бы сразу ее закрыли, потому что Колумб не застраховался, не взял с собой аспирина и сгущенного молока, не имел спасательных жилетов для членов экипажа и нарушил еще тысячу правил.

Отец выключил экран и сказал:

— Вот видишь, никто звездного пса не видел уже много-много лет…

— А я его видела, — упрямо сказала Алиса.

— Наверное, ты ошиблась, — сказал папа. — Ты видела самого обыкновенного пса, а подумала, что это звездный пес. Кстати, с чего ты решила, что он именно звездный?

— Пес сказал мне, что холодно.

— Мало ли какой пес мог это сказать! Может быть, это пират сказал. Превратился в собаку, чтобы тебя обмануть, а потом сказал.

— Нет, не похоже, — сказала Алиса. — Давай лучше поищем этого пса. Он прячется в зоопарке.

— У меня есть план, — вмешалась ветеринарша Динара. — Я вашу собаку позову.

Она подошла к открытому окну.

— Внимание, звери, птицы и прочие животные, — сказала Динара своим красивым голосом-контральто. — Надеюсь, вы меня слышите?

У нее был удивительный голос. Он звучал не очень громко, но проникал во все уголки зоопарка и даже вылетал за его пределы.

— Уважаемый звездный пес, — продолжала Динара. — Надеюсь, ты меня тоже слышишь. Приходи поскорее в дирекцию. Тебе каждый покажет, куда бежать. А можешь бежать прямо на мой голос. Тебя ждет твоя подруга Алиса, а также вкусный завтрак, если ты уже проголодался.

В Космозо наступила тишина. Звери слушали и завидовали псу.

— Сейчас придет, — уверенно сказала Динара. — Мне никто из зверей не отказывает.

Профессор Селезнев разволновался.

— Вы, мои девочки, не представляете, какое это открытие! Вы совершенно не представляете!

— Еще как представляем, — засмеялась Динара. — Посмотрите-ка, профессор, кто это там бежит?

Селезнев с Алисой подошли к окну.

Над широкой аллеей летела большая белая птица с двумя головами, украшенными золотыми коронами. Она летела медленно, чтобы пушистому псу, бежавшему по дорожке, было легче за ней успеть.

— Молодец, говорун! — обрадовалась Алиса. — Спасибо, что ты помогаешь звездному псу!

Птица-говорун взлетела на подоконник и сказала Алисе:

— Старррый знакомый! — одной головой.

— Звездный пес! — другой головой.

— Конечно же! — воскликнула Алиса. — Как же я с самого начала не догадалась?! Они же должны быть знакомы! Они оба летают между звезд.

— Только птица-говорун, — поправил ее отец. — Говоруны летают от звезды к звезде, хотя и очень быстро. А звездный пес никуда не летает. Он мгновенно перемещается, стоит ему лишь подумать.

— Но как же он подумает, если никогда раньше там не бывал? — спросила Динара.

— А чувства? — спросила правая голова говоруна.

— А интуиция? — спросила левая.

Динара прищурилась и спросила у Селезнева:

— Скажите, ваш говорун говорит и думает или только говорит?

— Вопрос остается открытым, — улыбнулся Селезнев и поспешил к двери.

Он открыл дверь, и в кабинет вбежал звездный пес.

— Ты уверена, что это именно он? — спросил Селезнев. Пес поглядел на профессора орехового цвета глазами, взмахнул длинным пушистым хвостом и прыгнул на стол. Встал, широко расставив лапы, на селезневских документах, записях и всяких бумажках. Наклонил черную голову, улыбнулся и произнес:

— Холодно.

— Что вы сказали? — спросила Динара, которая никак не могла поверить в то, что собаки могут говорить.

— Холодно, — повторил пес.

Отец подошел к псу поближе и погладил. Пес не возражал и улегся на столе.

— Что же будем делать? — спросил Селезнев.

— Сначала мы его накормим, — предложила Динара.

— А вдруг ему не понравится? — испугалась Алиса.

— Еще не было пса, которому бы не понравилась моя собачья каша.

Откуда-то — Алиса даже не поняла — Динара достала миску, полную еды, и поставила ее на пол. Пес соскочил со стола и принялся завтракать.

— Это самый настоящий звездный пес, — сказал Селезнев. — Я успел провести экспресс-анализ.

— Тогда скажи, папа, что значит это слово? Что он хотел сказать? Кому и где холодно?

— Может, это шутка? — предположила Динара.

Никаких шуток! — закричала правая голова говоруна.

— Совершенно серьезно! — поддержала ее левая.

— И что это значит? — спросила у говоруна Алиса.

— Надо спасать, — сказала правая голова. — Срочно лететь, пока все не подохли, — подтвердила левая.

— Какой ужас! — воскликнула Динара. — Где-то несчастье, а мы разговариваем!

— Что же вы предлагаете? — спросил профессор. Динара задумалась. Потом улыбнулась и заявила:

— Надо срочно вызвать специалиста, который научит собаку говорить. Пускай он узнает, как лететь на планету, где холодно.

— А если пес сам не знает, как лететь? — спросила Алиса.

— Не знает, — подтвердила правая голова говоруна.

— Глупая собака! — сказала левая.

Видно, пес понял, потому что он поглядел на говоруна и щелкнул зубами.

— Я тебе больше не друг! — обиделась правая голова.

— Я с тобой не вожусь! — откликнулась левая.

— Прости, говорун, — сказала Алиса. — А ты случайно не знаешь, откуда прилетел пес? Ты же с ним раньше встречался.

— Ах! — сказал пес и замахал пушистым хвостом. Динара совсем расстроилась.

— Видно, нам никогда уже не решить этой загадки, — сказала она. — А из-за этого кто-то замерзнет.

Но Алиса так не думала.

— Я позвоню, папочка, можно? — спросила она.

— Уже набираю номер, — улыбнулся профессор. Алиса и ее папа отлично понимают друг друга.

— Надо поговорить, — сказал профессор, набрав номер.

— Сейчас буду, — откликнулся человек, лицо которого появилось на экране видеофона.

— Кто это? — спросила Динара.

Но ей никто не успел ответить, потому что посреди кабинета возник невысокий, широкоплечий человек с черной курчавой шевелюрой. Он был одет в очень красивый, расшитый золотом мундир.

— Привет, профессор, — сказал человек. — Привет, Алиса. Привет всем, кого я знаю и кого не знаю.

Динара заметила, что ни профессор Селезнев, ни Алиса не подошли к таинственно появившемуся человеку и не поздоровались с ним за руку. Тот тоже никому руки не протянул.

Профессор сказал Динаре:

— Познакомьтесь, пожалуйста. Это комиссар Галактической полиции Милодар.

— Очень рада, — вежливо сказала Динара и протянула руку.

— Вы что, обо мне не слышали? — удивился гость.

— А почему я должна была о вас слышать?

— Потому что я — великий комиссар Милодар, гроза всех галактических бандитов, про меня книги написаны, обо мне песни поют, а один композитор, не то Глюк, не то Бах, обо мне балет написал. Не смотрели?

— Извините, нет, — смутилась Динара.

— Тогда уберите руку, невоспитанная девушка! — рассердился комиссар. — Пора бы знать, что на срочные заседания я присылаю вместо себя голограмму, то есть свое объемное изображение. А сам в этот момент занимаюсь другими делами.

Динара послушно убрала руку.

— В чем проблема, профессор? — спросил комиссар.

— В этом псе, — ответил Селезнев.

Милодар присел на корточки и стал разглядывать пса. Псу это не понравилось, и он кинулся на комиссара.

Кинулся, налетел на него и проскочил насквозь.

С размаху ударился лбом о стену и взвыл от удивления и обиды.

Милодар даже не посмотрел ему вслед и сказал:

— Не кидайся на людей, будешь цел.

— И что же вы думаете, комиссар? — спросил Селезнев.

— А тут и думать нечего, — пожал плечами Милодар. — Имеем дело со звездным псом.

— Как вы догадались? — удивилась Динара.

— Это моя специальность, — с достоинством ответил Милодар.

— Вы его видели раньше? — предположил Селезнев.

— Нет, профессор, — ответила голограмма комиссара. — Я просто гениальный сыщик, и этим все сказано. Я действовал методом исключения. Рассказать?

— Конечно! — воскликнула Алиса.

— Я подумал, зачем меня позвал директор Космозо? Собаку мне показать? Обыкновенную собаку? Быть того не может. Значит, это необыкновенная собака. А необыкновенных собак в галактике совсем немного. Это не может быть ищейка Веллера, потому что ищейка Веллера рыжая, высокая и с длинным рылом. Это не может быть пес из своры императора Родригеса, потому что император разводит только гончих псов, а это простая дворняга. Да-да, и можешь на меня не рычать! Если я похож на Александра Македонского и мне кто-то об этом напомнит, я не буду на него кидаться. И если я говорю про кого-то, что он похож на дворнягу, это не значит, что сразу надо скалиться! Ведь и среди дворняг встречаются замечательные псы!

— А дальше что было? — спросила Алиса.

— А дальше я вспомнил, где-то что-то я читал: «Небольшого размера, глаза желтые…» Да не рычи ты! Пусть будут карие!.. «Глаза карие, шерсть черная с белыми подпалинами, морда глупая…» Ну ладно, ладно, умная! И кто же это? Да ведь перед нами звездный пес!

— Ну прямо Шерлок Холмс! — восхитилась Динара.

— Спасибо, девушка, я с вами совершенно согласен. Простите, а вы не замужем?

— Нет, а что? — покраснела ветеринарша.

— Так, к слову пришлось, — сказал комиссар. — Я жениться собрался…

Алиса знала, что комиссар больше всего на свете любит жениться. Он уже несколько раз женился, а однажды даже на близняшках, потому что не мог решить, в кого из сестер он влюбился больше, и вообще не мог их различить. А если он женится на одной, кто же возьмет в жены вторую? Чужой человек? Этого комиссар пережить не мог. Хорошо такая женитьба кончиться не могла, потому что сестры ему достались очень ревнивые и время от времени они из ревности кидались на него с кинжалами. С тех пор комиссар почти перестал выходить из кабинета и всюду посылал свою голограмму, то есть копию — одну видимость, без тела. Кидайся — не хочу!

Алиса хотела предупредить Динару, чтобы та была поосторожнее с комиссаром, но не успела, потому что пес несколько раз зевнул, открыл и закрыл пасть, а потом произнес:

— Холодно.

— Ничего подобного, — возразил Милодар. — Здесь скорее жарко.

— Холодно, — повторил пес.

Тут Милодар догадался, что дело неладно.

— Конечно же! — воскликнул он. — Звездные псы говорят с трудом. А этого специально научили одному слову.

— И что оно значит? — спросил профессор.

— Оно значит, что кому-то срочно нужна помощь. А так как он почему-то не может просто послать космограмму или позвонить в Галактический центр, то послал за помощью звездного пса. Это же проще простого!

— Браво! — воскликнула правая голова говоруна.

— А комиссар — не дурак! — заметила левая.

— И без тебя знаю, попутай двухголовый! — ответил невежливый комиссар. — И в твоих комплиментах не нуждаюсь. Лучше скажи, ты-то понял, откуда он прискакал?

— Двухголовый попугай — умная птица, — обиделась правая голова.

— Говорун летает между звезд, его уважают президенты и короли, — поддержала ее левая.

С этими словами говорун вылетел в открытое окно и, величаво взмахивая белыми крыльями, медленно полетел к своей вольере.

— Обиделся, — вздохнул Селезнев. — Теперь ничего не скажет.

— Обойдемся без него, — отрезал комиссар. — Подождите до завтра.

— Но мы же завтра улетаем в экспедицию! — воскликнула Алиса. — Мы не можем задерживать отлет.

— Даже если кому-то плохо? Даже если кто-то ждет помощи? — удивился Милодар. — Вот этого я от тебя, Алиса, не ожидал.

Алиса смутилась. Кому понравится, что его упрекают в равнодушии?

— Я не это имела в виду, — пробормотала Алиса. Хотя она и не знала, что имела в виду.

— Мне нужно посоветоваться с учеными, — сказал Милодар. — Завтра вы получите от меня необходимую информацию.

— И что? — спросил Селезнев.

— Вы уже знаете свой маршрут? — спросил комиссар.

— Как всегда, только приблизительно, — сказал профессор. — Мы обычно летим от планеты к планете. Где интересно, задерживаемся, а если не повезло, летим дальше.

— Это датчик для звездных псов, — сказал он. — Его за ночь сделали в нашем институте.

— Объясните, — попросила Алиса.

— Сейчас этот шарик не светится, — ответила голограмма комиссара, — потому что пес находится далеко от той планеты, которую мы с вами ищем. Чем ближе вы будете к ней приближаться, тем ярче будет гореть шарик. Только не спрашивайте меня, по какому принципу он работает и кто его изобрел — я сам не знаю. Я знаю одно: если вы приблизитесь к планете, с которой прилетел звездный пес, шарик загорится голубым пламенем, почище газовой плиты.

Никто, кроме Милодара, не знал, что такое газовая плита, но комиссару приходилось бывать на очень отсталых планетах. Он даже видел, как печки топят дровами, честное слово!

— Надеюсь, пес меня понял?

Пес что-то тихонько проворчал. Милодар подбросил шарик, и тот поднялся к потолку.

А птица-говорун, которая тоже прилетела проводить «Пегас», сказала:

— Ты у нас умница, комиссар! — одной головой.

— Котелок у тебя варит! — другой. Алиса спросила говоруна:

— А ты хотел бы сейчас полететь к звездам? Правая голова засмеялась.

Левая — заплакала.

— По доброй воле? — спросила правая голова.

— Лучше гикнуться, чем летать неизвестно где, — загадочно высказалась левая голова.

Говорун одним клювом дернул Динару за рукав, а другим спросил:

— До Космозо подкинешь? А то летать в такую жару нет желания.

— Подкину, — засмеялась Динара.

Тут все начали прощаться, потому что часы в небе над космодромом показали десять утра, и над полем разнесся голос диспетчера:

— Команда и пассажиры малого исследовательского судна «Пегас», прошу вас занять места на борту. Провожающие, покиньте, пожалуйста, поле и проверьте, не забыли ли вы на борту личные вещи.

Все начали прощаться. Мама проследила, чтобы Алиса взяла с собой сумку с теплыми вещами, Динара передала профессору коробку с едой для собаки, а когда все собрались уходить, на флаере примчался механик Зеленый.

— Конечно, — мрачно сказал он, — вы собирались улететь и не попрощаться со старым, больным человеком, которому пришлось забыть о космосе!

И хотя все почувствовали себя очень виноватыми, раз чуть было не улетели не попрощавшись, Зеленый никого не простил и ушел в буфет, где выпил двадцать две кружки пива. Но об этом никто не узнал.

На «Пегасе» же капитан проверил, хорошо ли все закреплено, не забыли ли что-нибудь совершенно необходимое, поговорил с компьютером, а каждый из путешественников, не считая, конечно, звездного пса, тем временем обследовал, все ли в порядке в его хозяйстве.

Затем Алиса, Полосков и Селезнев уселись в свои кресла. Кресло механика Зеленого осталось пустым. Звездный пес понял, что сидеть в нем некому, поэтому прыгнул в кресло, свернулся клубком, словно кот, закрыл глаза и приготовился к полету.

— Что, приходилось уже летать? — спросила Алиса. Но пес ей не ответил, даже глаз не открыл.

Голос диспетчера произнес:

— Корабль «Пегас», начинаю отсчет времени. До вашего старта осталось сто секунд, девяносто девять, девяносто восемь…

Он считал так ровно и скучно, что Алиса чуть было не заснула.

И тут корабль вздрогнул.

Полосков поднимал его на ручном управлении. Настоящие космические волки никогда не станут поднимать свою машину на автоматике. Потому что, как говорят в космическом флоте, «каждое ружье один раз дает осечку, и случается это именно тогда, когда на тебя прыгает тигр».

Конечно, это шутка, но понять капитанов можно.

— Пять, четыре, три, два, один, ноль! «Пегас» пошел вверх.

Все почувствовали, как выросла сила тяжести, хотя, конечно, не так, как в кораблях двадцатого века.

Путешествие началось.

Шарик комиссара Милодара висел под потолком и совсем не светился.

На третий день пути Алиса, которая была в тот день коком, то есть поваром, сделала на обед борщ, на второе домашние пельмени, а звездному псу рыбные котлеты. Как только пообедали и принялись за чай, «Пегасу» встретился корабль, спешивший к Земле. И надо же такому случиться — это был археологический корабль. То есть на нем летели археологи, которые раскапывали на далекой планете Зедде древний город, а теперь направлялись на Землю, чтобы там с помощью земных компьютеров разгадать язык этого удивительного города.

Впрочем, какое нам, казалось бы, до этого дело? Ну, летит себе, и пускай летит!

Ан нет!

Смотрите: корабль археологов начинает сбавлять скорость и возвращается обратно.

«Пегас» тоже сбавляет скорость и тоже возвращается.

Через полчаса оба корабля замирают рядом.

А еще через несколько минут в «Пегас» ввалилось большое, неуклюжее существо, похожее на слона и еще неизвестно на кого. Это было вовсе не существо, а знаменитый археолог, профессор шести академий и лауреат двадцати трех премий, на которые построены девять детских садов на четырех планетах. Зовут его Громозека.

Громозека — большой друг Селезневых, но из всех Селезневых он больше всего любит Алису.

Объятия, поцелуи, веселые крики наполнили «Пегас». Только звездный пес сначала рычал, потому что никак не мог понять, зачем сюда явился Неизвестно Кто.

— А это еще что за шавка? — невежливо спросил Громозека, который не выносит, когда на него рычат или лают.

— Это настоящий звездный пес, — с гордостью ответил профессор Селезнев.

— Я думал, что они крупнее! — сказал археолог.

За чаем Селезнев с Алисой рассказали Громозеке о том, как звездный пес появился на Земле и сказал слово «холодно». А раз это звездный пес, значит, где-то замерзают. Вот его и взяли с собой в экспедицию — вдруг удастся найти планету, на которой холодно и откуда пса послали за помощью.

Громозека все выслушал, отхлебнул валерьянки, потому что он пьет валерьянку вместо чая, а также вместо лимонада, кофе, пива и кока-колы, и задал вопрос:

— А почему эта шавка пожаловала на Землю, а не на Марс или не на Пенелопу?

Все задумались, потому что как-то не догадались выяснить это раньше.

Впрочем, как это выяснить, если собака не разговаривает?

Не дождавшись ни от кого ответа, Громозека произнес:

— Значит, у нас есть задачка: где-то в космосе летает планета, на которой раньше было тепло, а теперь стало холодно. Если не так, то оттуда никогда бы не послали собаку. На этой планете не умеют читать и писать, иначе бы они привязали к собачке бирку с координатами планеты. Значит, вам надо найти дикую планету, на которой остался хозяин звездного пса.

Громозека вздохнул, закрыл все свои глаза, залил в себя остатки валерьянки и закончил так:

— Задача невыполнимая. Но случайно она может решиться сама.

Все согласились с Громозекой, потому что он был очень ученым и мудрым.

Космонавты молчали. Громозека тоже немного помолчал, а потом сказал:

— Есть одно место… Был я там позавчера. Конечно, может быть, я ошибаюсь. Но там творится что-то неладное.

Слушатели насторожились.

— Планетка эта небольшая, в общем, обыкновенная и незаметная. Называется она Завыдковой, и живут там фермеры, охотники, рыболовы и грибники. Все там родились и выросли. Живут они мирно, достойно, но считаются чудаками, и к ним мало кто добирается.

— Дальше, дальше! — воскликнул капитан Полосков. — Что же там случилось?

— Месяц назад мы пролетали мимо и оставили там коллегу Тиримидора, который заболел свинкой. А на обратном пути мы снова залетели на эту планету. Чтобы забрать коллегу Тиримидора. Так вот, в первый раз мы попали туда в начале лета, и все ходили в трусиках и майках. Но вчера-то у них был самый разгар лета! И что же вы думаете?

— Что они ходили голышом? — предположила Алиса.

— Не говори глупостей! — обиделся Громозека. — Они ходили в шубах и в валенках.

— Неожиданное похолодание! — догадался Полосков.

— Я этого не заметил, — сказал Громозека, — но советую вам взглянуть на эту Завыдковую. Что за странное похолодание? А вдруг это то, что вам нужно?

На том и порешили.

Громозека немного пошептался с Селезневым о делах семейных — они давно дружат домами и поэтому все болезни детей, ссоры с бабушками и проблемы с домашними роботами всегда с жаром обсуждают.

Потом Громозека вернулся на свой корабль, и археологическое судно полетело к Земле. Только тут Алиса заметила, что к кораблю привязана громадная каменная колонна. Видно, Громозека вез ее в музей.

Папа, заметивший Алисино удивление, сказал:

— Эта колонна вся исписана загадочными письменами. Нот наш друг и повез ее на Землю, к специалистам. А потом отвезет ее обратно на раскопки.

— Сложное решение, — заметил Полосков.

— Археологи — они особенные люди, — согласился профессор Селезнев.

Он посмотрел на шарик. Шарик пока не загорелся.

«Пегас» опустился на летном поле небольшого, почти пустого космодрома. Видно, и на самом деле гости здесь бывают редко.

Все вышли из корабля.

Было тепло, облака плыли над полем, как пушистые шары, по небу неслись луны — несколько спутников планеты. Солнце светило ярко и ровно, но было красного цвета, и от этого все покраснели.

Через несколько минут подъехала тележка, в ней сидел господин в синем мундире и золотой фуражке. У него были пышные, загнутые кверху черные усы.

— Чем могу служить? — спросил он. — Только быстро говорите, не отвлекайтесь.

— Мы хотели просто посмотреть на ваш город, — сказал профессор Селезнев. — Не жалуетесь ли на что-нибудь? Может быть, у вас похолодание?

Офицер в фуражке очень удивился:

— Какое, простите, вам дело до наших похолоданий и потеплений? Может, скоро будете по карманам у нас шарить, проверять, сколько там денег?

— Если мы вас обидели… — начал было Селезнев, но офицер отмахнулся.

— Если бы я сейчас был свободен, — сказал он, — хорошенько бы с вами поговорил. Вы, на мой взгляд, подозрительные личности. Но сейчас начинается футбольный матч с «Гуреной-шикалой» из Простозейска. Этим все сказано. Вот вам адрес гостиницы, а с утра я с вами встречусь и строго поговорю. Можете воспользоваться моей тележкой.

— А вы как же? — удивился Селезнев.

— А я добегу, — ответил офицер и исчез.

Вернее, не совсем исчез, а может быть, и не исчез, а может быть, сначала исчез, а потом вернулся.

Потому что Алиса увидела, что по полю бежит, удаляясь от «Пегаса», человек в красной полосатой футболке, а на спине у него номер «4».

Футболист бежал быстро, словно догонял кого-то.

— Странный мир, — сказал Полосков. — Уж лучше я останусь на борту. Ты тоже, песик?

— Ничего страшного не случится, — успокоил капитана Селезнев. — В справочнике написано, что планета Завыдковая не представляет опасности, население на ней мирное, крупных хищников не осталось. Запирайте корабль на замок, никто сюда не сунется.

Полосков, которому конечно же хотелось посмотреть на город и людей — раз он стал космонавтом, значит, любит путешествовать и смотреть на новые города и планеты, — согласился.

Они влезли на тележку и поехали к городу. Дорога была почти пустой. Иногда их обгоняли старомодные автомобили, в которых сидели футболисты и футболистки.

— Какие болельщики! — повторял Полосков. — Все состоят в футбольном клубе любимой команды!

Даже в гостинице, куда они приехали, никого, кроме портье, не обнаружилось. И этот портье тоже был одет, как футболист.

— Буквально до смешного! — прошептала Алиса.

А звездный пес фыркал от негодования. Ему не нравилось, что люди так себя ведут.

Если бы он умел говорить, то наверняка бы сказал: «Ну, прямо как дети!»

Портье сидел возле телевизора, на экране было видно пустое футбольное поле — матч еще не начинался.

— Возьмите там ключи — второй этаж сегодня свободен. Оттуда стадион не виден, — заявил он.

Путешественники взяли ключи, поднялись в свои комнаты, переоделись и отправились гулять по городу.

Город был небогатым, кое-как прибранным, люди в нем встречались редко и большей частью выглядели как футболисты.

Наши путешественники дошли до стадиона. Стадион был велик, и шум от него исходил страшный.

Но это был еще не самый сильный шум.

А вот когда на стадионе случилось что-то очень печальное, то десятки тысяч человек взвыли так, будто им всем одновременно выдрали любимый зуб. Даже звездный пес сел на землю и попытался заткнуть передними лапами уши.

— Я знаю! — закричала Алиса, но ее никто не услышал. — Я знаю — им забили гол.

Конечно, она была совершенно права.

Стадион замолчал.

А потом оттуда стали выходить люди.

Самое удивительное — среди них не было ни одного человека, одетого футболистом, а тем более в цветах своего любимого клуба. Шли разные люди в разной одежде, много встречалось близнецов, но казалось, что о футболе здесь даже и не подозревают.

А когда путешественники, нагулявшись, вернулись в гостиницу, то и портье уже забыл о футболе.

Снизу из подвала доносилась громкая музыка. Пока папа с Полосковым сидели в баре и пили безалкогольное пиво, Алиса побежала в подвал. Ей было интересно посмотреть, как танцуют на этой планете.

Она не успела насмотреться на танцы, потому что вышел конферансье, то есть ведущий, и объявил:

— А сейчас перед вами выступит любимец публики, наш замечательный певческий жонглер клубникой — ха-ха! — Венченто-сменти!

Девушки принялись хлопать в ладоши, парни засвистели, а на сцену, осторожно неся перед собой шляпу, полную громадных клубничин, вышел лысый носатый толстячок.

Оркестр грянул бодрую мелодию, по залу принялись метаться лучи разноцветных прожекторов, вокруг все прыгали, ахали, взвизгивали, пищали и хохотали.

А на сцене Венченто-сменти выкаблучивал нечто невообразимое!

Он пел песню на несколько голосов — можно было подумать, что на сцене исполнялся мюзикл. При этом певческий жонглер выхватывал из шляпы клубнику, метал ягоды вверх, ловил их губами, которые вырастали до огромных размеров, и проглатывал. Некоторые ягоды поменьше, размером с мандарин, он бросал в толпу.

— Какой мастер! — услышала Алиса рядом с собой восхищенный голос.

Она обернулась. Возле нее стояла рыженькая девушка в майке и шортах. Она подпрыгивала, старалась подпевать певцу и все норовила схватить ягоду — но не дотягивалась.

И когда одна из ягод взлетела над толпой, Алиса, которая, скажу я вам, умеет прыгать куда лучше, чем завыдковская молодежь, без труда перехватила ягоду и осторожно, чтобы не помять, протянула ее девушке.

— Ах! — сказала девушка. — Ты так добра! Давай пополам!

Она откусила половину ягоды и дала другую Алисе.

Конечно, мама никогда не разрешает Алисе есть немытые фрукты и ягоды, тем более на неизвестно какой планете в неизвестно каком подвале. Но разве можно обидеть чужую девушку? Тем более что ягода оказалась очень сладкой и сочной.

Певец все прыгал, слушатели радовались, и вдруг Алиса увидела, что перед ней вместо парнишки с косицей прыгает уже сам певец. «Ничего не понимаю», — сказала себе Алиса и посмотрела на сцену. Нет, певец оттуда не спускался: вон он продолжает метать в зал ягоды и отплясывать как сумасшедший.

Алиса хотела спросить девушку в майке, откуда взялся второй певец, но оказалось, что и девушка исчезла. Вместо нее рядом с Алисой подпрыгивал в такт песне и разевал рот еще один певец.

— С ума сойти! — крикнула Алиса и поняла, что уже почти и весь зал состоит из певцов — толстеньких, носатеньких и лысеньких.

Алисе стало страшновато.

Это было ненормально.

А вдруг и ее кто-нибудь превратит в попрыгунчика?

Она стала пробиваться к выходу. Толстячки продолжали петь и танцевать.

Алиса с трудом выбралась из подвала и остановилась, чтобы перевести дух.

— Не удивляйся, — сказал певец-толстячок, который догнал ее на выходе. — Ничего страшного. Смотри!

И тут же, как по волшебству, рядом с ней оказалась та самая рыженькая девушка в майке и шортах.

— Ты, наверное, у нас в первый раз? — спросила она Алису.

— Я сегодня прилетела с Земли, — ответила Алиса.

— Где эта Земля, я не знаю, — призналась девушка, — по ты мне нравишься. Пошли съедим по мороженому!

Алиса не имела ничего против.

Мороженое давали в баре. Там, где в уголке за столиком сидели Полосков с Селезневым и что-то обсуждали.

— У нас всегда так, — сказала девушка. — Все живые существа на нашей планете могут превращаться друг в дружку. Наверное, когда-то это было важно, если ты маленький и слабенький, а за тобой несется редкозубый бегемот. Ты сразу превращаешься в кривозубого носорога, и бегемотик конечно же мчится восвояси. Правда, такая способность в нас просыпается не всегда. Я не могу, например, сейчас превратиться в тебя, девочка…

— Алиса.

— А меня зовут Лапкой. Я не могу превратиться в тебя, Алиса. Только если я в тебя влюблюсь или буду очень переживать, то это случится. Может, ты заметила, что мы начали превращаться в певца Венченто, когда нам ужасно понравилось, как он поет? Мы сами не отдавали себе отчета…

— Ой, — сказала Алиса, — а когда мы сюда прилетели, то все вы были…

— Футболистами! — откликнулась Лапка. — Все болели за нашу футбольную команду. Два часа назад я сама была центральным защитником Лукавым. А теперь обо всем забыла. И знаешь почему?

— Знаю, — ответила Алиса. — Вы проиграли.

— За две минуты до конца матча мы пропустили гол!

— Но это очень опасно, — сказала Алиса. — Этим могут пользоваться преступники…

— Конечно, всякое бывает, особенно если два человека влюбятся в одну девочку… Но мы строго следим, чтобы этого не случалось!

«Чего только природа не придумает!» — подумала Алиса. На скольких планетах она уже побывала, но никогда не перестает удивляться.

Девочки уселись за столиком в баре. Лапка попросила принести им мороженого, и они с Алисой довольно долго болтали, потому что двум девочкам, даже если одна старше другой, всегда есть о чем поговорить.

Тут к ним подошли папа с Полосковым, и профессор сказал:

— Никогда не видел, чтобы две девочки съели по восемь порций мороженого. Что же такое особенное здесь в него кладут?

Лапка не ответила. Она во все глаза смотрела на капитана Полоскова. Полосков даже смутился.

Алиса тоже посмотрела на капитана. «А ведь он у нас очень красивый и мужественный, — подумала она. — Высокий, подтянутый, лицо строгое, но справедливое, на мундире золотые нашивки капитана дальнего следования, на груди — золотая комета. Капитан что надо!»

Лапка повела гостей гулять в городской парк, на ярмарку развлечений, и никак не хотела расставаться с землянами. Алиса-то понимала, что ей очень понравился капитан, что она стесняется в этом признаться. А вот капитан Потеков вел себя совершенно равнодушно. Нет, он, конечно, был вежливым, воспитанным, сам задавал вопросы и отвечал на вопросы Лапки, смеялся и шутил, но Алиса понимала, что Лапка не произвела на капитана никакого впечатления. Она даже немного огорчилась из-за этого — ей хотелось, чтобы Лапка не грустила.

А Лапка расстроилась.

А тут еще они встретили в парке целую стайку Лапкиных приятельниц. Лапка познакомила их с гостями с Земли, и девушки не могли оторвать глаз от капитана Полоскова. Так он им понравился!

Только когда совсем стемнело, девушки проводили землян до гостиницы и договорились встретиться завтра.

Может, все и кончилось бы хорошо, если бы не случайность.

После ужина путешественники собрались в комнате у Алисы. Она рассказала старшим об особенностях жителей Завыдковой, и Селезнев решил с утра посетить местный музей, чтобы побольше разузнать об этом. Не мешало бы заглянуть и в зоопарк — а вдруг на Завыдковой водятся какие-нибудь необычные животные.

А Полосков рассказал, что его мама, которая живет в деревне Кустоцветово на Оке, замечательная актриса и пародистка. Она даже с концертами выступала, в мультфильмах играла и говорила то за пчелу, то за медведя, а то и за мамонта. Полосков показал друзьям фотографию мамы, которую всегда возил с собой. Мама оказалась милой, пожилой женщиной, очень высокой и худой.

— Мама в баскетбол играла за нашу деревню, — с гордостью сказал Полосков. — Ее даже в Америку звали выступать, но она отказалась.

— Удивительная мама, — сказал профессор Селезнев. — Я вам завидую.

Капитан попрощался и ушел к себе. Потом Селезневы позвонили по космосвязи своей маме. Мама еще не спала и сказала, что не ожидала, что муж и дочка позвонят ей так скоро. Обычно они на пару недель о маме забывали. Папа с Алисой начали говорить, что ужасно соскучились, но не признались, хитрецы, что им просто стало стыдно перед капитаном Полосковым. Потом папа попросил маму передать привет бабушке Лукреции, а Алиса вспомнила о домашнем роботе Поле и тоже передала ему привет.

— Я растрогана, — сказала мама. Папа и Алиса остались собой довольны.

Алиса приняла душ и уже собиралась ложиться, как вдруг заметила, что капитан Полосков забыл на журнальном столике фотографию своей любимой мамочки. Отдам завтра, подумала Алиса. Вряд ли он сейчас ее ищет. До утра мамочкина фотография капитану не понадобится.

С этими мыслями Алиса погасила свет и нырнула под одеяло.

Она сразу заснула, но вскоре ее разбудил странный шум. Кто-то открыл балконную дверь и вошел в комнату.

Черный силуэт выделялся на фоне ночного неба.

Незваный гость стоял неподвижно.

Алисе стало страшно. Все-таки чужая планета, мало ли какие здесь водятся бандиты!

Она даже не спросила, кто к ней залез. Сжалась под одеялом и молчала.

Черная фигура сделала шаг, и тонкий женский голос произнес:

— Простите, Алиса здесь спит?

Это совсем не было похоже на бандитский налет.

— Здесь, — ответила Алиса и села на кровати. — А вы кто?

— Ты меня не узнала? Это я, Лапка. Мне нужно с тобой срочно поговорить.

— Что случилось? — Алиса зажгла лампу у кровати. Рыженькая Лапка присела возле Алисы на корточки.

Она говорила шепотом:

— Нам нельзя приходить ночью в гостиницу. Это совершенно неприлично. Но я должна с тобой поговорить.

— О чем?

— О любви! Меня охватило горячее чувство любви к капитану Полоскову. Что мне делать?

Алисе было бы смешно, когда бы не было так скучно. Теперь, когда оказалось, что это не бандит, а влюбленная девушка, ей сразу захотелось спать.

— Он такой красивый! — вздохнула Лапка. — Он такой мужественный! Как жалко, что у нас на планете еще нет космических путешествий и нет таких красивых капитанов!

— Но у вас, наверное, есть летчики и морские капитаны.

— Разве их мундиры могут сравниться с мундиром капитана Полоскова?! — воскликнула Лапка. — Девочки из моего класса, которые его видели, тоже по уши влюбились. И ты нам должна помочь.

— Как же я могу вам помочь?

— Он на меня не смотрит! Даже внимания не обращает!

— И что же я должна сделать?

— Он должен обратить на меня внимание! — убежденно сказала Лапка. — Ты все знаешь.

— Что я знаю?

— Каких девушек любит капитан Полосков! Если он увидит перед собой девушку своей мечты, он обязательно обратит на меня внимание.

Тут Алиса поняла, что Лапка просто дурочка. Она таких и на Земле встречала. Увидят какого-нибудь поп-певца, или культуриста, или просто мальчика, про которого все говорят: «Ах, какой он красивый и сильный!» — и сразу в него влюбляются! Проходу ему не дают.

— Но я не знаю, каких девушек он любит, — честно призналась Алиса.

— Учти, — сказала Лапка, — я от тебя не уйду! Хоть всю ночь здесь просижу. Немедленно отвечай!

Это уже было не смешно. Что делать? Как избавиться от этой дурочки?

И тут взгляд Алисы упал на фотографию мамы Полоскова.

Лапка перехватила взгляд Алисы.

— Кто это? — спросила она.

— Женщина, которую капитан Полосков любит больше всех на свете, — честно ответила Алиса.

И это было чистой правдой.

— Я возьму эту фотографию.

— Прости, Лапка, — сказала Алиса, — но это не моя фотография, а Полосков никому ее не дает.

Такой ответ только подлил масла в огонь. Подобно пантере, Лапка бросилась на фотографию, прижала ее к груди и кинулась на балкон.

— Ну и пожалуйста, — пробормотала Алиса, повернулась на другой бок и заснула сладким сном.

Утром ее разбудил отец.

— Ты проснулась? Спускайся вниз, позавтракаем.

— А где капитан? — спросила Алиса.

— Сейчас я его подниму, — ответил Селезнев. Они встретились возле ресторана.

— Алиса, — сказал Полосков, — я, случайно, не забыл вчера у тебя мамину фотографию?

— Понимаешь… — начала было Алиса. Но не договорила.

Потому что к Полоскову, ласково улыбаясь, приближалась женщина с фотографии — его любимая мамочка.

— Мама! — ахнул капитан. — Ты как сюда попала? Что-нибудь случилось? Шарик заболел? Тетя Сима поскользнулась?

— Оу! — взвыла в ответ мама Полоскова. — Ты мое сокровище! Любишь ли ты меня?

— Мама, только не волнуйся! — Капитан кинулся к мамочке и схватил ее за руки. — Мама, расскажи мне все не таясь!

Мама прижалась к капитану. Алисе бы прекратить это представление, но она не смогла удержаться от смеха. Она просто корчилась от хохота. А звездный пес прыгал вокруг нее в полном восторге.

Мама не спешила вырвать руки у Полоскова. Она прижалась к сияющей золотыми нашивками груди капитана и визжала от удовольствия. Полосков стоял как столб. И не только потому, что ему было приятно обниматься с любимой мамочкой, но и потому, что за ее плечом он увидел еще одну маму. Точно такую же, которая манила его пальчиком и повторяла:

— Ах ты, мой любимец, ах ты, мое сокровище!

Тут из-за колонны выбежали еще две мамы Полоскова и стали отталкивать первых двух мам. Они старались вырвать капитана из объятий первой мамы.

— Алиса! — Профессор Селезнев обернулся к дочери, потому что совершенно ничего не понимал.

— Папа, я тебе все объясню! — сквозь смех крикнула Алиса и побежала к Полоскову.

Она схватила первую из мамочек и сказала ей:

— Это ты, Лапка? Немедленно отдай фотографию, а то я расскажу о твоем ужасном поведении родителям и учительнице в школе. Кстати, девочки, — повернулась она к остальным мамам, — я вам тоже советую прекратить эти шалости!

Все замерли, и тогда из ресторана вышел директор гостиницы, который заодно работал и главным поваром. Он был одет в белый халат, высокий колпак, а в руке держал самый настоящий тесак — наверное, капусту рубил, потому что с широкого лезвия свисали капустные стружки.

— Вы слышали, что вам говорит наша гостья? — строго спросил директор. — Немедленно отдайте фотографию.

Раздался рев. Полосковские мамочки превратились в девушек и со всех ног кинулись бежать прочь.

На полу осталась фотография мамы капитана Полоскова.

Алиса подобрала фотографию и отдала капитану.

— Но кто мне объяснит?.. — воскликнул капитан.

— Я объясню, — сказал директор гостиницы. — Отойдем в сторонку.

Все уселись на диваны в холле гостиницы, и директор сказал:

— Вы уже, наверное, знаете, что мы умеем принимать облик других людей. И когда наши девушки увидели такого красивого и неотразимого космического волка, как ваш капитан…

— Ну какой из меня волк! — смутился Полосков.

-…они все в вас влюбились.

Тут в разговор вмешалась Алиса. Ей не терпелось все объяснить.

— Лапка и ее подруги не знали, какими они должны стать, чтобы понравиться капитану. И я во всем виновата. Когда ночью Лапка забралась в мою комнату и спросила, какая женщина — идеал капитана, я спросонья ответила, что это — его мама. Ведь это правда?

— Правда, — признался капитан.

— К тому же он забыл мамину фотографию у меня на столике. Я почти не заметила, как Лапка ее взяла. Видно, утром она не удержалась и похвасталась перед подружками. Вот и оказалось, что не одна мама появилась в гостинице, а сразу несколько!

— С ума сойти! — вздохнул капитан Полосков.

— Я виновата, — сказала Алиса.

Но папа посмотрел на Алису так, словно не совсем поверил в ее раскаяние.

А вечером, когда они уже были на борту «Пегаса» и их никто не слышал, он спросил:

— А ну-ка, признавайся честно: ты нарочно подсунула ей фотографию полосковской мамочки?

— У меня же не было фотографии Клеопатры или Мерилин Монро, — ответила Алиса.

Кстати, когда вся история с мамами закончилась, профессор Селезнев спросил у директора гостиницы:

— Скажите, а климат на вашей планете в последнее время не менялся? Может быть, у вас похолодало?

— С чего вы это взяли? — удивился директор.

— Наш друг Громозека, — сказал Селезнев, — видел, что месяц назад у вас стояла жара, а позавчера все ходили в шубах.

Директор засмеялся:

— Это обычная наша история. Показывали фильм о путешествии к Северному полюсу. Очень интересный фильм. И вот многие зрители, выйдя из кинотеатра, приняли облик арктических путешественников. Но уже на следующий день все об этом забыли.

— Ох и трудная у вас жизнь! — сказал Полосков, который все еще переживал встречу со своими мамами.

— Зато интересная какая! — ответил директор гостиницы и превратился в Алису.

На этой Алисе был белый халат и высокий поварской колпак. А в руке она держала тесак, с которого свисали стружки капусты. Она пошла на кухню, у дверей оглянулась и подмигнула настоящей Алисе.

Настоящая Алиса захлопала в ладоши.

Звездный пес очень удивился. Ему на Завыдковой не очень нравилось, потому что он не понимал, что же происходит. А как вы знаете, собаки и кошки не любят, когда видят что-то необычное. Им хочется, чтобы все вокруг было просто и понятно и чтобы их кормили по часам и вкусно.

Весь следующий день капитан Полосков был обижен на Алису, но старался, чтобы никто об этом не догадался, потому что взрослые на детей обижаться не должны. Ведь он сам забыл мамину фотографию в комнате у Алисы.

А «Пегас» между тем взял курс на Теплицу.

Как говорил Селезнев, «давно я туда собирался, да все мимо пролетал».

Теплица — это странное место. Рай для огородников.

Это астероид, созданный неизвестно когда и неизвестно кем, вокруг которого кружится микрозвезда, тоже кем-то и когда-то сделанная. На Теплице существует атмосфера, весьма плотная, несмотря на то что астероид небольшой. Он так густо зарос растениями, что там можно устроить лесной курорт. А растения на Теплице необыкновенные. Когда-то кто-то развел там сады и огороды, а потом огородники исчезли. Огурцы, помидоры, тыквы, арбузы, рябина, клубника, яблони, ананасы, бананы, редиска, лук репчатый и множество других домашних растений за тысячелетия одичали, перемешались с крапивой и другими сорняками и разрослись так, что получились совершенно непроходимые джунгли и заросли.

Говорят, что в последние годы кое-кто хотел там обосноваться. Сначала на астероиде высадились сотрудники фирмы «Свежие овощи от Ванини». Но оказалось, что тамошние плоды давно уже несъедобны, а для того чтобы разбить новые сады и огороды, надо вытравить все растения, привезти новую почву и все начинать сначала. Ну кому захочется?

Вот и осталась Теплица ненаселенным астероидом. Иногда туда забирались любители приключений, но многие пропадали без вести, так как на Теплице в непроходимых зарослях развелись какие-то непонятные и загадочные животные. Известный путешественник Полугус Земфирский во время своего знаменитого третьего с половиной путешествия посетил Теплицу и попытался охотиться на местных животных. Именно он застрелил там нескольких зверей и привез домой их шкуры. По всему судя, это оказались бывшие кошки, которые выросли до размеров тигра, бывшие мышки, ставшие крупнее котов, и бывшие кролики ростом больше собаки. Ну и наконец, одна бывшая собака, которая стала такой, что с ней, если ты не в танке, лучше не встречаться.

Полугус Земфирский намеревался устроить еще одну экспедицию специально на Теплицу, но экологи на его планете, узнав о том, что он охотился без разрешения на неизвестных зверей, так на него рассердились, что Полугусу на три года было запрещено выходить в открытый космос. И уж конечно, на Теплицу он с тех пор — ни ногой!

Теплица была объявлена заповедником, но летать туда не рекомендовалось, особенно после бесследной пропажи нескольких путешественников.

Рассказывали, что космические пираты нашли себе там пещеру, где зарыли награбленные сокровища. Правда, эту сказку рассказывают про все далекие планеты.

Профессор Селезнев как специалист по космическим зверям конечно же получил разрешение в Галактическом центре отловить, если удастся, на Теплице любых зверей и отвезти их в зоопарк. Но, честно говоря, Селезнев не знал наверняка, кого он ищет и кого он там встретит.

Алисе это было особенно интересно. Представляете — они летели на планету, где водится неизвестно кто! И может быть, очень страшный.

Тем более что, по словам папы, тепличные животные попали туда вместе с овощами. Кто-то когда-то сажал на Теплице ананасы и привез с собой кошечку, чтобы не скучать, собаку, чтобы она лаяла и его охраняла, а мышки и кролики сами туда пробрались в грузовом отсеке корабля.

На третий день после завтрака капитан Полосков позвал профессора на мостик.

Алиса мыла посуду и слышала, как разговаривают взрослые.

— Странная вещь происходит с Теплицей, — сказал Полосков. — Я ее не вижу.

— А на экране?

— Радар ее засек, приборы ее видят, все правильно, но мои глаза ее не видят. Мы должны видеть Теплицу в иллюминаторе, как звезду третьей величины.

В иллюминатор были видны звезды — миллионы звезд, а вот на месте Теплицы чернела пустота.

Это было очень странно. Настолько странно, что капитан Полосков заранее снизил скорость «Пегаса» и шел вперед, словно на ощупь.

И вдруг Полосков воскликнул:

— Вижу! Есть Теплица! Только я сомневаюсь, что это и есть наша Теплица.

Смысл этой загадочной фразы стал ясен, когда они приблизились к планетке на тысячу километров.

Искусственная звезда, которая давала Теплице свет и тепло, погасла или исчезла.

«Пегас» осторожно замер рядом с планеткой. Полосков направил на поверхность лучи прожекторов.

И в их свете можно было разглядеть, что никаких лесов, кустарников и садов на планетке не осталось. Лишь сухие замерзшие ветки и голые стволы поднимались над снегом и льдом.

Полосков остался на борту, а Селезнев с Алисой надели скафандры и на посадочной шлюпке спустились на Теплицу.

А искусственную звезду так и не нашли. Она попросту пропала, словно ей надоело кружиться вокруг астероида. Но такого быть не могло, потому что это нарушало бы все законы небесной механики.

Мертвый холод захватил планету в плен. Еще вчера Алиса смотрела фильм про Теплицу и поражалась тому, какая бурная жизнь кипит на этом небольшом астероиде.

Что же могло случиться?

Алиса медленно и осторожно шла вслед за отцом, пробираясь сквозь заросли замерзших деревьев и кустов. Ветки ломались, стоило лишь к ним прикоснуться, потому что промерзли так, что стали словно стеклянные.

Селезнев снимал все миниатюрной кинокамерой.

— Смотри, папа! — Алиса показала вперед.

Среди сучьев лежала замерзшая пантера. А может быть, тигрица. Громадная хищница.

— Это домашняя кошка, та самая, которую мы с тобой хотели взять для нашего зоопарка.

— Неужели здесь погибли все звери? — расстроилась Алиса.

К сожалению, ни одно живое существо не сможет выжить при температуре, близкой к абсолютному нулю. А если здесь и остался кислород и другие газы, что были в атмосфере, они тоже стали твердыми и превратились в порошок, по которому мы с тобой ступаем.

— Какой ужас! И никаких растений не осталось?

— Не надо отчаиваться, — сказал Селезнев. — Мы с гобой соберем как можно больше семян и постараемся их прорастить. Или, в крайнем случае, привезем их домой, и там в лаборатории генетики их восстановят.

Далеко от места высадки Алиса с папой не отходили. Они два часа потратили на съемки и сбор семян растений. Потом Алиса нашла замерзшую мышь размером с кошку.

— Какая странная катастрофа! — сказал Селезнев. — Никогда не слышал ни о чем подобном. А ты, капитан?

— Я уже включил корабельную память, — отозвался с «Пегаса» Полосков. — Но и там ничего подобного не нашел.

— Хорошо еще, что здесь не было людей, — сказал Селезнев.

— Судя по всему, гибель планеты была очень быстрой. А еще меня смущает, куда могла деться искусственная звезда. Это же не бочонок с пивом! Я еще допускаю, что она могла взорваться или погаснуть. Но исчезнуть!.. Ума не приложу…

Алиса с отцом вышли на поляну.

Грустное, но прекрасное зрелище открылось их взгляду.

Поляна заросла большими белыми хризантемами. Они замерзли, но лепестки и листья не облетели.

Казалось, что перед путешественниками расстелилось целое поле живых цветов.

Селезнев подошел к крайнему цветку и дотронулся до него. Раздался легкий хруст (хотя, скорее всего, Алисе так показалось, потому что в вакууме звуков нет), лепестки превратились в пыль. Медленно разлетаясь, эта пыль дотрагивалась до других цветов, которые осыпались от прикосновения даже одной пылинки. И вот вместо поляны белых хризантем перед Алисой оказался запорошенный снегом пустырь. Из снега торчало множество палочек — стеблей замерзших хризантем.

— Жалко, — вздохнул Селезнев.

— Ты успел снять? — спросила Алиса.

— Успел, — ответил папа.

А вот и бывший прудик. Он промерз до самого дна, и в прозрачном льду были видны водоросли и рыбы.

— Сюда надо будет прислать специальную экспедицию, — вслух подумал Селезнев.

Алиса нагнулась, потому что увидела во льду что-то яркое.

— Смотри, — сказала она папе. — Кто-то значок забыл. Тут были люди.

— Ничего удивительного, — ответил Селезнев. — Здесь бывали огородники и путешественники, а значок, наверное, забыл какой-нибудь рыболов.

Алиса легонько ударила по льду ледорубом, и по поверхности пруда разбежались длинные трещинки.

Алиса наклонилась и отбросила несколько острых льдинок. А потом подняла и значок.

Странный значок.

Черная пятилучевая звезда в желтом круге. А внутри ее пылает огонек.

Очень странный значок.

— Пошли назад. Пора возвращаться, — сказал папа. — Здесь мы больше ничего не найдем.

«Здесь холодно, — думала Алиса. — И звездному псу было холодно… А вдруг он побывал на этой Теплице?»

И тут Алиса увидела детские следы. Может, и не детские, но наверняка маленькие.

— Папа, погляди! — крикнула она.

Следы были отчетливо видны на инее, покрывшем землю, но в мертвых зарослях они пропали.

— Ты здесь раньше не проходила? — спросил Селезнев.

— Что ты, папа? Мы же с тобой идем совсем с другой стороны.

Селезнев снял следы на кинокамеру. Но он все равно сомневался, не оставила ли их Алиса.

Они с Алисой провели на Теплице еще полчаса: собирали замерзшие семена, брали образцы почвы, хотя конечно же основательно здесь будет работать специальная экспедиция.

Потом они вызвали посадочную шлюпку.

Через пять минут она мягко опустилась возле Алисы. Когда шлюпка понеслась к кораблю, Алиса с грустью посмотрела на погибшую Теплицу. Нет, ей уже никогда не ожить! Все замерзло. Слишком холодно.

Вечером они смотрели фильм, привезенный с замерзшей планетки. Вдруг пес, который все норовил что-то сказать, тявкнул:

— Холодно!

То же самое слово!

— Ты слышал, папа? Селезнев кивнул.

— Пес слышал наш разговор и узнал слово, — сказал он.

Алиса посмотрела на шарик, висевший под потолком. Шарик на секунду вспыхнул. И погас. — А это, наверное, случайность, — сказал капитан Полосков.

— Куда курс держим? — спросила Алиса у капитана Полоскова.

— К Новому Неаполю! — ответил капитан.

— Да здравствует Новый Неаполь! — воскликнула Алиса. — Ура!

Ей давно хотелось побывать на знаменитом курорте.

Может, вы забыли или по болезни пропустили тот урок географии, когда учительница рассказывала про Новый Неаполь? Давайте я напомню.

На берегу Бурного океана на планете Изора, там, где зеленые отроги Каскадных гор спускаются к белым барашкам прибоя, лежит курорт Новый Неаполь.

Воздух в нем считается самым целебным во всей галактике, потому что рядом постоянно дымит вулкан Новый Везувий.

Этот дым разносится по всему побережью, и он совсем не противный, а приятный, потому что пахнет пряными травами и цветами, которые, как говорят, растут в больших залах внутри Изоры.

К тому же этот дым даже в самых малых дозах прочищает горло, гонит прочь насморк и кашель и лечит множество других болезней.

Неудивительно, что на берегу моря, а также в лесу возле Нового Везувия построили много санаториев. Ночуют пациенты на пляже или на лесных полянах, чтобы всю ночь вдыхать теплый аромат подземных цветов.

Много раз пробовали сделать из этого дыма концентрат, чтобы вывозить его на другие планеты. Но все впустую. Потому что через два дня дым терял свои целебные свойства.

Химики тоже не смогли выяснить формулу дыма — уж очень он сложный.

В общем, хочешь лечиться — поезжай на Изору!

Ученые не раз совершали походы и даже длительные экспедиции к жерлу вулкана, чтобы заглянуть внутрь. Вулкан ничего против не имел и не мешал ученым. Сверху можно было увидеть, как в глубине метались языки пламени и зарождались клубы сиреневого дыма.

И вот, когда одна из экспедиций изучала материалы, собранные в жерле Нового Везувия, при этом присутствовал знаменитый ученый с Земли из города Великий Гусляр.

— А ну-ка, — сказал тот ученый, — я желаю еще разок посмотреть на пламя в вулкане, только пустите пленку помедленнее и увеличьте сами огоньки.

И когда это было сделано, ученый громко сказал:

— Так я и предполагал!

— Что? Что? — спрашивали его ученики и ученики его учеников, потому что этому ученому, Льву Христофоровичу Минцу, исполнилось уже сто пятьдесят или двести лет. Когда-то он изобрел не то чтобы бессмертие, но жизненное замедление. Другие люди проживут десять лет, а Лев Христофорович только год. А раз он с самого начала был очень талантливым и мудрым, то с годами стал еще мудрей и порой сам себя не очень понимал — слишком сложно работал его гениальный мозг. Он с утра собирал своих учеников и учеников своих учеников и говорил им:

— Сейчас я буду объяснять вам мое самое свежее открытие, которое я совершил сегодня под утро, а вы попытайтесь понять, что же я такого наоткрывал. И как бы от моего открытия не погибло все человечество.

Вот такой ученый велел еще раз показать ему пламя и искры в вулкане Новый Везувий и уверенно заявил:

— Это не совсем пламя и не совсем огоньки. Когда-то, лет сто назад, в лесочке возле моего города появился вулкан. А вырос он потому, что в его лаве жили существа…

Тут профессор замолчал и заснул. А ученики и ученики учеников стали приглядываться к огонькам в лаве и сообразили, что Лев Христофорович, как всегда, прав.

В лаве вулкана жили огневики!

Науке про них мало что известно. Ведь огневики не могут вылезти на поверхность — сразу замерзнут, превратятся в пар или в пепел. А к ним не спустишься — не только потому, что лава очень горячая и плавит любой металл, но она еще и густая, как кисель. К тому же выяснилось, что огневики в Новом Неаполе неразумные, это животные, подобные ящерицам. От них и пошли всякие сказки об огненных существах — драконах или саламандрах.

Неудивительно, что профессор Селезнев хотел обязательно заглянуть в вулкан, посмотреть на огневичков поближе и, если можно, понять, как они живут, передвигаются, дружат, любят и общаются между собой. Ведь до сих пор неизвестно даже, что они едят и как спят. А уж понять, сколько у них бывает детей, как они быстро растут и как долго живут, ученые и не мечтали.

Когда «Пегас» опустился неподалеку от Нового Неаполя, Алиса первым делом поглядела в сторону вулкана. Она знала, что над ним всегда поднимается столб сиреневого дыма высотой в десять километров.

Но оказалось, что в тот день дыма не было.

— Наверное, у них профилактика, — предположил капитан Полосков. Ведь надо проверить системы, посмотреть на тоннели и котлы…

— Ты шутишь, Полосков? — спросила Алиса. — Или издеваешься надо мной?

— Я не люблю шутить и совсем не умею издеваться, — ответил капитан. — Я просто рассуждаю, что могло случиться с целым вулканом. И если он периодически не извергается, значит, он просто погас.

— Разве так бывает? — удивилась Алиса.

— Вулканы непредсказуемы, — сказал профессор Селезнев. — Они могут сто лет дымить, а в один прекрасный момент погаснуть.

— Сразу?

— Чаще — постепенно… Впрочем, это зависит от того, что происходит внутри вулкана.

— А мы посмотрим?

— Попытаемся, — ответил папа.

У корабля их ждала машина директора Изорского музея. Директор оказался бородачом небольшого роста в длинном пальто и в шляпе, надвинутой на глаза.

— Не вовремя вы приехали, — сказал он. — У нас беда.

— Расскажите, что у вас произошло, — попросил Селезнев.

Он первым соскочил на землю, за ним — Алиса. Полосков остался на «Пегасе», но внимательно следил за тем, что происходит снаружи. Так положено делать, если твой корабль опустился на чужую планету, где происходит что-то подозрительное.

Алиса поежилась. Дул пронизывающий, холодный ветер, он приносил с собой мокрые брызги то ли с неба, то ли с моря.

— Погас вулкан, — грустно сказал директор музея, кутаясь в пальто. — Наступили холода. Стало холодно.

Вдруг звездный пес, который сидел в открытом люке «Пегаса» и не спешил спрыгнуть вниз, что-то сказал.

Алиса посмотрела на него.

Он опять отозвался на слово «холодно». Открыл пасть, зевнул и тихо произнес:

— Холодно.

— Вот именно, — сказал директор музея, который, видно, подумал, что эти слова произнесла Алиса.

Алиса снова поежилась. Уж очень таинственная получается история. Куда ни попадешь, везде холодно. А тут еще этот пес с его единственным словом.

— Вчера днем, — сказал директор, — совершенно неожиданно вулкан погас.

— Как же это случилось? — спросил Селезнев.

— Давайте я подвезу вас поближе к вулкану, а по дороге все расскажу.

Алиса с папой сели в машину директора. Директор сразу поднял стекла и включил обогреватель.

— Мы тут привыкли, — сказал он, — что у нас всегда тепло от вулкана. У нас в домах нет ни печек, ни каминов. Даже теплых вещей — и то нет. И вдруг — нате вам…

Машина выехала на набережную.

Холодные волны разбивались о гранитные плиты, соленые брызги летели над пустынной набережной. Отдыхающих не было видно. Только полицейский стоял на посту и регулировал движение, которого, впрочем, тоже не было.

— Это катастрофа, — сказал директор. — Сто лет ничего не случалось, и вдруг — нате вам!

— И вы ни о чем не догадывались? — спросил Селезнев. — Разве у вас нет службы наблюдения за вулканом?

— Конечно, служба есть. На набережной каждый день вывешивали объявление, какой высоты сегодня столб дыма, от каких болезней он лучше всего помогает и прочие сведения…

— И служба не предсказала?

— Они клянутся, что все было, как всегда.

Машина остановилась у подножия вулкана перед большим щитом, на котором было написано:

ПРОСЬБА ДАЛЬШЕ НЕ ХОДИТЬ, НА ВУЛКАН НЕ ЗАБИРАТЬСЯ! ОПАСНО!

— Пойдемте наверх, — предложил директор музея.

— Может быть, Алисе лучше остаться? — спросил папа. Алиса готова была его убить!

Но, к счастью, директор музея только удивился.

— Ничего не может случиться! — воскликнул он. — Неужели бы я пустил гостей наверх, если бы не был уверен, что вулкан погас навсегда и окончательно? Это национальная катастрофа!

Они поднимались по тропинке. Вулкан был высокий, и Алиса даже подумала, не лучше ли было бы подлететь на флаере?

Но директор одновременно вел экскурсию для гостей. Он показывал Селезневу растения, растущие на склонах Нового Везувия, даже погнался за вулканическим кроликом, заметив его в кустах. Селезнев, который, как вы знаете, тоже совершенно сумасшедший космозоолог, вместе с директором бегал среди кустов, гонялся за кроликом и за какой-то маленькой синей черепашкой. Одна Алиса все время помнила о том, зачем они идут к жерлу вулкана, и только Алису беспокоило проклятое слово «холодно».

— Скажите, пожалуйста, — спросила она, — неужели перед тем, как вулкан погас, не произошло ничего особенного?

— Произошло, произошло! — отозвался директор.

Он поймал небольшую жемчужную ящерицу и посадил ее в шляпу. Селезнев тоже поймал такую ящерицу и тоже посадил ее в директорскую шляпу.

— Замечательный экземпляр! — воскликнул он. — Алиса, не отвлекай нас! Мы же работаем!

Они поднимались все выше. Навстречу им опустился туман, и стало еще холоднее. Директор музея повязал на голову носовой платок, потому что в его шляпе профессор Селезнев нес ящериц и черепашку.

— В шестнадцать двадцать мы увидели, как столб дыма, который всегда поднимался над вулканом, стал светиться. Он светился все ярче, и люди начали волноваться. Потом этот светящийся столб превратился в веретено, которое вращалось с бешеной скоростью. Оно оторвалось от вулкана и улетело к звездам.

— И что еще?

— Еще стоял страшный шум, даже уши закладывало.

— А потом?

— Потом стало темно. Люди успокоились и пошли по домам, но тут нам стали звонить дежурные со станции наблюдения на вершине вулкана. Они сообщали, что из вулкана перестал идти дым, а если заглянуть внутрь…

Они дошли до вершины вулкана, и директор музея закончил свой рассказ так:

— Вы сами можете заглянуть внутрь жерла и убедиться в том, что наш вулкан умер.

Пологий склон, по которому они поднимались, крутым обрывом скатился вниз, в глубокую пропасть. Именно оттуда, как поняла Алиса, всегда поднимался дым. Но сейчас можно было посмотреть вниз и увидеть черное дно вулкана.

— Вы не поверите, — раздался голос директора, — но термометры, которые мы опускали на дно, на глубину больше километра, показывают, что жерло совершенно холодное. И стены тоже. Лава застыла.

— Но ведь так быть не может. Раскаленная лава остывает много дней! — удивился Селезнев.

— Я знаю, — сказал директор музея, — но это факт. Нате вам!

— А как же огневики? — спросила Алиса.

— Надеюсь, что не все огневики погибли, — сказал директор. — Думаю, когда вулкан начал остывать, они успели спуститься внутрь планеты, в ее раскаленное ядро.

— Очень неправдоподобно, — покачал головой профессор Селезнев.

— Очень даже правдоподобно, — ответила Алиса. — Если дым, лаву и все тепло из вулкана украли.

— Как так украли? — удивился Селезнев.

— Это только теория, — сказала Алиса. — Совсем не научная теория. А скажите, пожалуйста, вы не видели здесь чужих детей?

— Каких еще детей? — не понял директор.

— А вот таких, — сказала Алиса и показала на цепочку маленьких следов, которые тянулись рядом с тем местом, где она стояла, и обрывались у края обрыва.

— Может, это какая-нибудь экскурсия поднималась? — неуверенно сказал директор музея.

— Вы пускаете на вершину вулкана детей? — удивился Селезнев.

— Только в сопровождении роботов-спасателей и специально подготовленных воспитателей. Но это бывает довольно редко.

— Значит, у вас работают карлики, — сказала Алиса.

— Алиса, — остановил ее отец, — ну что ты пристала к человеку?

Но директор музея ответил:

— Карликов у нас нет. Я бы заметил.

— Ну значит, ты сама здесь проходила, — сказал Селезнев. Он так не любит тайн и загадок! Он считает, что тайны и загадки надо немедленно решать, чтобы они не мешали людям жить.

— Папочка, но я же не подходила к краю! А эти следы идут до обрыва.

— А ну-ка, дочка, наступи на след, — сказал отец. Алиса послушалась. Ее башмак точно совпал со следом.

— Вот видишь, — улыбнулся Селезнев. — Теперь ты не будешь спорить?

— А вдруг они здесь давно? — не уступала Алиса.

— Нет, — возразил директор музея. — Вчера вечером был дождь.

— А скажите, — спросила Алиса, — вам не приходилось видеть такой герб?

Она вынула из кармана желтый значок с черной звездой.

— Странно, — произнес директор. — Вчера, как раз перед гибелью вулкана, я видел на набережной детскую экскурсию, и у всех детей были точно такие же значки. Что бы это значило?

— Если бы я знала! — воскликнула Алиса.

Обратно они спустились без приключений. Директор был встревожен и все поглядывал на Алису, словно она могла ему чем-то помочь. Но Алиса ничем не могла помочь ни директору, ни всему Новому Неаполю.

— Шарик не загорался? — спросила Алиса у капитана, когда они собрались на корабле и «Пегас» стартовал.

— Если и загорался, то когда я на него не смотрел. Капитан Полосков человек хороший, но очень серьезный.

— Папа, — сказала Алиса, — можно я воспользуюсь галактической связью?

— Решила друзьям позвонить?

— В некотором смысле, — уклончиво ответила Алиса и села за пульт.

Она набрала код Земли, потом номер Галактической полиции. Нежный голос ответил ей: «Абонент недоступен или временно не отвечает».

— Оставьте сообщение, — сказала Алиса. — Селезнева, космический корабль «Пегас», окрестности Изоры. Срочная связь.

Отец покосился на Алису, но даже слова не сказал. Он, правда, был занят, кормил жемчужных ящериц. Синяя черепашка ждала своей очереди. Хоть и с запозданием, коллекция животных для Космозо начала пополняться.

Алиса уселась возле компьютера. Она стала просматривать все файлы, связанные с гербами и символами. Догадались, почему? Ее очень интересовало, кому принадлежит герб: черная звездочка с пламенем в серединке.

Прошло немного времени. Вдруг звездный пес громко зарычал.

Все обернулись к нему.

Оказалось, пес рассердился не зря: посреди кают-компании стоял полупрозрачный человек с буйной черной шевелюрой, пышными усами, в голубом парчовом халате и тапочках с загнутыми вверх острыми носами.

— Комиссар Милодар? — удивился Селезнев. — Вы что здесь делаете?

Комиссар пошевелил губами, но никто ничего не услышал. К тому же и сам Милодар растворился в воздухе, словно привидение.

Отец обернулся к Алисе:

— Твоя работа?

— Да, папочка, я его вызывала. На мой взгляд, положение очень тревожное.

— Что же тебя тревожит?

— Я обнаружила сходство между ситуацией на Теплице и на Новом Неаполе. А вот Завыдковая тут совершенно ни при чем.

— Какое сходство?

Комиссар Милодар снова появился посреди кают-компании. На этот раз он был не таким прозрачным.

— Я прибавил энергии. Теперь вы меня слышите? — спросил он.

— Мне надо с вами серьезно поговорить, — сказала Алиса.

— Говори, — разрешил комиссар, хотя, конечно, это был не комиссар, а только его объемное изображение, голограмма.

— Я скажу, если папа не будет смеяться, — вздохнула Алиса.

— Дело серьезное, — сказал Милодар. — Я это чувствую всей шкурой. Профессор Селезнев не посмеет даже улыбнуться. Пускай он продолжает кормить своих черепах и лягушечек. У нас с Алисой дела поважнее.

К счастью, у папы есть чувство юмора, и он не обиделся.

— Послушайте, Милодар, — начала Алиса, — сначала ко мне прибегает звездный пес и говорит: «Холодно!»

Милодар кивнул, словно в первый раз об этом слышал.

— Потом мы летим на Теплицу. Теплица погибла. Там все выморожено, потому что куда-то исчезла искусственная звезда, которая ее освещала и согревала. И на этой холодной Теплице я увидела детские следы.

— А может быть, следы карлика, — заметил Селезнев, который, оказывается, внимательно слушал разговор дочки с комиссаром.

— Может быть, — согласилась Алиса. — Мы их сняли на кинокамеру.

— Спасибо, — поблагодарил комиссар.

— Потом, — продолжала Алиса, — мы попали на Изору, на курорт Новый Неаполь, а там как раз перед нашим прилетом погас целебный вулкан, который дымил уже тысячу лет.

— С вулканами это бывает, — снова вмешался Селезнев.

— Но не так! — возразила Алиса. — Этот не просто погас, но и слишком быстро остыл. Куда делось все тепло?

Милодар пожал плечами. Этого он не знал.

— А знаете ли вы, что на самой вершине вулкана, у кратера я увидела детские следы?

— Алиса! — не выдержал профессор Селезнев. — Но это же были твои собственные следы! Они полностью совпадают.

— Но я их не оставляла! — воскликнула Алиса. Милодар Селезневых не перебивал, а когда они замолчали, произнес:

— Очень любопытно. Что еще ты хотела мне рассказать?

Алиса вытащила из кармана желтый значок с черной звездочкой в центре. Внутри звездочки мерцал огонек.

— А это я нашла на Теплице, — сказала Алиса. Комиссар нахмурился. Он долго и пристально смотрел на значок.

— Что же вы замолчали? — спросила Алиса.

— Я думаю. Я очень встревожен. — Комиссар повернулся к Селезневу. — Куда вы держите путь дальше?

— Я бы хотел заглянуть на планету Блук. Там у города Палапутра есть рынок зверей.

— Все ясно, — сказал комиссар и растворился в воздухе.

— Удивляют меня манеры вашего друга, — заметил капитан Полосков. — Он никогда не здоровается и не прощается.

Никто не стал защищать Милодара. Он и на самом деле плохо воспитан. А что ему оставалось делать? Как выяснилось, он был последним беспризорником и подкидышем на Земле. Мама Милодара, которую он не помнил, была большой модницей. Вскоре после того, как родился ее мальчик, она положила его в коляску и повезла гулять. Гуляя, она оставляла коляску у магазина, а сама шла примерять шляпки или туфли. А когда коляску украли последние бродячие цыгане на Земле, она спохватилась далеко не сразу. И так и не смогла вспомнить, у какого из магазине ж ее оставила.

Цыганам мальчонка понравился, тем более что он был курчавым брюнетом.

Вот его и усыновили в таборе, с которым за детские годы он прошел всю Штирию, Румелию, Моравию, Монтенегро, Славонию и доходил до Высоких Татр.

Цыгане не разрешали любознательному мальчику ходить в школу, а заставляли воровать коней и велосипеды. Милодар полюбил животных. Когда он тайком от табора закончил вечернюю школу в селе Верхни Падрубики в Валахии, то отправился по свету искать свою маму. Не нашел и устроился в питомник певчих сверчков.

Его сверчки были лучшими в мире, и, возможно, Милодар остался бы в питомнике навсегда, если бы не ограбление: бурной октябрьской ночью украли двенадцать лучших сверчков. Кражу певчих сверчков пытались раскрыть ведущие сыщики планеты, но удалось это сделать лишь молодому сотруднику питомника Милодару Фетру.

Оказалось — вы не поверите! — это была заказная кража. Речь шла о высоких ставках на тараканьих бегах в трущобах Будровника. Некий Жако, глава мальтийской триады, с помощью пластических операций намеревался замаскировать сверчков под тараканов и выиграть приз герцога Огуречекно.

Я не буду сейчас рассказывать, как Милодару удалось с помощью дедуктивного метода вычислить грабителя и как он спас жизнь и внешний облик похищенных сверчков, обнаружив в себе талант не только детектива, но и пластического хирурга.

Глава триады, потерпевший поражение в этой схватке с молодым человеком, ясное дело, поклялся расправиться с ним всеми возможными дикими способами. И Милодар, чтобы спастись от бесславной смерти, поступил в Галактическую полицию. Там он сначала был стажером, но его многочисленные таланты не позволили ему засидеться на такой мелкой должности. Еще не успели поседеть его черные кудри, как Милодар — гроза разбойников, взяточников, воров, убийц и пиратов — стал комиссаром и начальником Земного отдела Галактической полиции.

Его боялись преступники.

Ему стремились отомстить самые страшные бандиты и бывшие жены.

Так что не удивляйтесь тому, что комиссар Милодар предпочитал проводить дни и месяцы под двухметровым слоем льда в Антарктиде и всюду посылал вместо себя голограмму.

Правда, у голограммы есть один недостаток. Она не может драться и даже листок бумаги держит в руках с трудом.

Поэтому если Галактической полиции требовалось послать куда-нибудь агента, который умеет драться, стрелять и гоняться за преступниками, чаще всего комиссар выбирал для этого свою любимицу, загадочную воспитанницу приюта для космических найденышей Кору Орват.

Может быть, потому, что она была спортсменкой, умницей и отважной девушкой, а может быть, и потому, что оба они с комиссаром были сиротами.

А это сближает.

Так что вы, наверное, уже догадались, что в следующей главе этой повести вы встретитесь с агентом 003 ИнтерГалактической полиции Корой Орват.

Профессор Селезнев снова намеревался побывать на планете Блук, где возле города Палапутра раз в неделю собирается базар коллекционеров. Там торгуют значками и спичечными этикетками, дискетами и световодами, ракушками и древнегреческими амфорами, почтовыми марками и голубями, картинами Маймазовского, склиссами, калдайскими колокольчиками, ядовитыми скорпионами, разноцветными микробами, мамонтовыми бивнями, черноглазыми роботорабынями, попугаями-переводчиками и многим другим.

«Пегас» опустился на космодроме Палапутры среди тысяч кораблей с разных планет галактики. Алиса поставила будильник на шесть утра, потому что на базар в Палапутре лучше всего отправляться пораньше — можно купить какое-нибудь редкое животное или сделать биологическое открытие. Да и народу в это время поменьше. Ленивые коллекционеры собираются на базаре к полудню, когда опытный человек уже купил или выменял все самое интересное.

Двадцать шестого июля в шесть пятнадцать Алиса уже приняла душ и поставила кофе. На сковороде шкворчала яичница, звездный пес на всякий случай ходил вокруг Алисы и стучал хвостом ей по ногам — чтобы не забыла, что собак тоже кормят рано утром, а потом ведут гулять.

Тут в люк постучали.

Алиса взглянула на экран у входа.

Над космодромом собрались тучи, капал мелкий дождик, корабли блестели от воды.

У трапа «Пегаса» стояла девушка под полосатым, красным с желтыми разводами зонтиком.

— Ах! — воскликнула Алиса. — Какая радость!

Она распахнула люк и скатилась вниз, прямо в объятия к Коре Орват, подруге и агенту 003 ИнтерГалактической полиции.

Не обращая внимания на дождь, Алиса с Корой прыгали по полю, кружились, как в вальсе, топали по лужам, а звездный пес тоже радовался и носился кругами.

И тут из открытого люка послышался голос Полоскова:

— Девушки, немедленно войдите в корабль! Не позорьте образ земного человека перед инопланетянами!

Я уже говорил, что Полосков, к сожалению, очень серьезный человек. К тому же он не был раньше знаком с Корой Орват и не знал о ее подвигах.

Алиса с Корой взбежали по трапу в «Пегас», и Кору встретил профессор Селезнев. Он поздоровался с ней и спросил:

— Вас прислал Милодар?

— От вас ничего не скроешь, — улыбнулась Кора. — Но честно говоря, я оказалась на Блуке по своим делам, а комиссар сказал мне, что вы собирались сюда прилететь. Не могла же я с вами не встретиться!

Алиса познакомила Кору с Полосковым, и они пошли завтракать.

— Сейчас я отправлюсь на сборище коллекционеров, которые разводят черепах, — сказал Селезнев. — Надеюсь узнать там много для себя полезного. Если кто-нибудь хочет меня сопровождать, милости прошу. Если у вас свои планы, встретимся за ужином.

Он посмотрел на Алису.

Алиса посмотрела на Кору.

А Полосков сказал:

— Займусь-ка я профилактикой. Все-таки неделя в космосе — это вам не Канарские острова.

И все с ним согласились.

— А я хотела, если вы не против, свозить Алису к моим друзьям, — сказала Кора. — Так что встретимся за ужином.

Отец собрал свою сумку, а потом вспомнил:

— Кстати, а как дела с похолоданием? Комиссар обещал сообщить нам что-то новое.

— Комиссар? — удивилась Кора.

Вроде бы она и не спорила с Селезневым, но и не согласилась.

Профессор засмеялся, потому что он раскусил хитрость Коры, и сказал:

— Гуляйте, только чтобы к ужину не опаздывать.

Он поспешил на сборище любителей черепах, а Полосков уселся за компьютер. В корабле наступила тишина.

— Здесь поговорим или погуляем? — спросила Кора, направляясь к люку. Ясное дело — она не собиралась говорить о серьезных вещах в «Пегасе».

— Лучше погуляем, — согласилась Алиса.

Первым из корабля выскочил звездный пес. Ему хотелось побегать.

Девушки спустились на поле. Дождик перестал, но было облачно и сыро. Алиса с Корой побежали к открытой веранде, где стояли белые столики и кресла с ажурными спинками. В автомате они взяли по три порции мороженого.

— Все-таки без взрослых свободнее, — сказала Алиса. — Разве папа разрешил бы мне есть мороженое на ветру?

— Хорошо, что я сирота, — заметила Кора. — Но даже комиссар Милодар не разрешает полевым агентам больше двух порций мороженого за раз.

Звездному псу тоже досталась порция мороженого. Он забрался под стол и принялся лизать стаканчик. Пес что-то проворчал из-под стола, хотел сказать, что и ему бы никто не разрешил есть мороженое в такую погоду.

Кора осмотрелась. Кроме них, никого в кафе не было.

— Послушай, Алиса, — произнесла она серьезно, — тебе предстоит выполнить важное задание Галактической полиции. От этого зависит судьба многих планет. Комиссар не разрешил просить тебя о помощи…

— Разумеется! — воскликнула Алиса. — Он безнадежно взрослый и думает, что дети ни на что не годятся. Как ужасно быть взрослым!

— Честно говоря, — вздохнула Кора, — я уже тоже безнадежно взрослая. Мне скоро стукнет четверть века! Я почти старуха.

— Почти, но не совсем, — возразила Алиса. Она принялась уже за третью порцию.

— Дело очень серьезное, — повторила Кора.

Ветер взлохматил ее пышные, совершенно голубые волосы. Дело в том, что Кора только что вернулась с опасного задания в логове Беспощадных Амазонок. Чины у этих амазонок различаются по цвету волос. Кора у них была капитан-сержантом-плюс.

Но Алиса не знала, почему Кора носит волосы такого цвета, и решила, что это новая мода. Ведь Кора — большая модница.

— Комиссар Милодар узнал герб, — сказала Кора.

— Какой герб?

— Алиса, что с тобой? Ты же сама его комиссару показала. Помнишь значок, который ты нашла на Теплице?

— Черная звездочка?

— Черная звезда на желтом круге, а в середине ее горит махонький костер.

— И что же?

— Это не значок. Это герб самого Бесфа.

— Я не знаю никакого Бесфа.

— А многие, к сожалению, его знают. И отца его, и тетку, и бабушку. Род Бесфов уже много лет правит Стаей Бродячих Астероидов. Их племя зовется бродягами космоса. На самом деле это даже не племя…

— Они — космические пираты?

— Пиратством они тоже занимаются. Но чаще всего они нанимаются на службу ко всяким диктаторам, королям и завоевателям. Они всегда рады выполнить самую грязную работу. Они и мучители, и палачи, и грабители.

— Почему же их до сих пор не поймали?

— А твоих знакомых пиратов Весельчака У и Крыса поймали?

— Нет еще.

— Галактика велика, в ней много неисследованных и таинственных мест. Да и злых королей осталось немало.

— Я возьму еще по порции мороженого? — спросила Алиса.

— Возьми. Себе одну, а то простудишься. А мне три, я уже взрослая.

Алиса пошла к автомату и принесла себе три порции, а Коре шесть.

— Ты с ума сошла! — воскликнула Кора. — Это опасно для твоего здоровья!

— А о себе ты не думаешь? — спросила Алиса.

Кора не ответила, а взяла ложечку и принялась за мороженое. Минут через пять она продолжила рассказ:

— Последний Бесф скрывается где-то в районе Серой дыры. Он сейчас без дела. Но что-то затевает. Мы думаем, что для какой-то цели он ворует энергию. Из-за этого он оставляет без тепла и света города, страны и целые планеты. Ему никого не жалко.

— Но зачем ему столько энергии?

— Может быть, он решил перебраться в другую галактику? — сказала Кора. — Точнее я не скажу. И это предстоит выяснить тебе.

Алиса замерла, поднеся ко рту ложку с мороженым.

— Как же я это сделаю?

— Сделаешь, если не струсишь.

— Ладно, — согласилась Алиса. — Мы не из трусливых, как говорит мой друг Гераскин.

— Слушай внимательно, — сказала Кора. — Уже несколько недель везде, где пропала энергия, мы находим маленькие следы. Но теперь ты обнаружила рядом со следами знак Бесфа. У нас почти нет сомнений, что эти преступления по приказу Бесфа совершают ученики ШКОМЕРЗДЕТА.

— Это еще что такое?

— Ты не поверишь, но это школа, в которой из плохих детей воспитывают совершенно гадких, мерзких, безнадежных детей. И я хочу, чтобы ты поступила в эту школу и стала ее лучшей ученицей.

— Кора, объясни, пожалуйста!

— Мы думаем, -. сказала Кора, — что именно помощники Бесфа по его приказу учредили маленькую, тихую, незаметную школу для особо испорченных детей прямо в Галактическом центре.

— Но зачем?

— У них все продумано, — ответила Кора. — Ты знаешь, что означает слово «ШКОМЕРЗДЕТ»?

— Что-то плохое, — сказала Алиса. — Очень противное слово!

— Вот именно! ШКОЛА для МЕРЗКИХ ДЕТЕЙ! ШКОМЕРЗДЕТ!

Алиса даже не стала доедать мороженое.

— Неужели у них взрослых бандитов не хватает? — удивилась она.

— Есть преступления, для которых лучше подходят дети, — объяснила Кора. — Во-первых, детям больше доверяют. Если к тебе подойдет такая же, как ты, девочка, ты не испугаешься.

— А у меня бластер! — догадалась Алиса. — Я подошла, ба-бах! И ты с катушек!

— Ты прямо на глазах становишься мерзкой девчонкой! — похвалила ее Кора. — Тебе место в ШКОМЕРЗДЕТЕ!

— А потом я могу пройти в секретное место. Меня просто не заметят, — сказала Алиса.

— К тому же, — добавила Кора, — дети смелее взрослых. Они не думают об опасности. Взрослый тысячу раз подумает, прежде чем лезть в вулкан за конфеткой.

— А вот Пашка Гераскин, — сказала Алиса, — и без конфетки в любой вулкан полезет, если ему сказать, что это и есть приключение для настоящего рыцаря.

— Видно, Бесфу и его подручным хочется использовать малолетних преступников для секретных поручений. Но для этого их нужно кое-чему научить. Вот их и разыскивают по всему миру, а потом свозят в ШКОМЕРЗДЕТ.

— А если я туда попаду, — спросила Алиса, — что изменится?

— У тебя будет шанс узнать, где скрывается сам Бесф. Иначе нам никак его не отыскать. Я вживлю в тебя микролокатор, который будет показывать, где ты находишься. Но ты обязательно должна стать первой ученицей в школе, чтобы тебя заметили и оценили.

— Я согласна! — выпалила Алиса.

Как вы понимаете, она совсем не испугалась. Ей даже было интересно пережить новое приключение. Ведь любая нормальная девочка больше всего на свете хочет пережить рискованное приключение.

— Пошли? — спросила Кора.

— А как же папа? Он хватится меня и перепугается. Ты же знаешь, как устроены все родители.

— Нет, не знаю. Я сирота и выросла в детском доме для космических подкидышей. У меня есть только бабушка, но и та не родная.

— А у меня родители. Их даже больше, чем у всех других людей. И я знаю, как они все пугаются, когда я исчезаю.

— Алиса, гарантирую — тебе почти ничего не грозит. Неужели ты думаешь, что я решилась бы послать тебя на задание, в котором тебе что-то угрожало бы?

— Кора, не заговаривай мне зубы. Что ты придумала, чтобы мой папа не испугался?

— Для этого мы изобрели очень простой ход, — улыбнулась Кора. — Пошли дальше, вон к той горушке. И ты все узнаешь.

Горушка отделяла поле космодрома от леса, окружавшего город.

За ней находились дополнительные стоянки.

Кора остановилась перед небольшим суденышком с крылатым мечом на борту — эмблемой Галактической полиции.

Суденышко понравилось звездному псу — он поднял заднюю лапу и оросил его, как будто это был большой столб.

Внутри кораблик оказался раз в пять больше, чем выглядел снаружи. Это был обычный трюк галактических спецслужб. Справа от люка даже поместился зал для игры и бадминтон.

— Ты играешь? — спросила Алиса.

— Да ты с ума сошла! — откликнулась Кора.

Она провела рукой в воздухе, люк закрылся. Еще раз — и пол в зале для бадминтона раздвинулся, а под ним обнаружился еще один зал, поменьше.

— Сейчас мы полетим в Галактический центр, — сказами Кора.

— Нет! — ответила Алиса. — Я должна сначала поговорить с папой. Я не хочу его расстраивать.

— Никто не собирается расстраивать твоего папочку, — сказала Кора. Она была сироткой и поэтому считала родителей совершенно лишними людьми.

У дальней стены зала стояла небольшая машинка времени, такие есть только у Галактической полиции. Далеко на такой машинке не уедешь, но для оперативной работы они совершенно необходимы. К примеру, тебе обязательно нужно узнать, кто совершил преступление два года и шесть минут назад. Бери машину, лети куда надо и снимай на пленку или дискету это преступление. Или допустим, нужно поймать негодяя, а он скрывается. Поехали в прошлое, когда он еще не скрывался. Там с ним можно поговорить серьезно.

— Я предлагаю тебе поехать в прошлое, на пять месяцев назад. Именно тогда и начала работать школа гадких детей, — сказала Кора.

— И сколько же мне там учиться? — спросила Алиса.

— Тут все от тебя зависит. Будешь хорошо учиться, скорее станешь бандиткой и негодяйкой.

Алиса вздохнула.

— Знаешь, Кора, — сказала она, — хоть я понимаю, что буду выполнять важное задание, и что мне ничего не угрожает, и что папа не будет волноваться, мне все же интересно: я там пробуду два дня, три, четыре или целый месяц?

На этот вопрос Кора ничего не ответила. А сказала так:

— Я думаю, что тебе лучше всего взять с собой в Галактический центр звездного пса. Вы с ним дружите, правда, песик?

Пес наклонил голову. Он в этом не сомневался.

— Ему придется потерпеть, — продолжала Кора. — Ты будешь над ним издеваться. А он все должен понимать. Если не поймет, то грош цена его собачьей верности. Сейчас мы с тобой, Алиса, отрепетируем плохое обращение с собакой.

— Как же можно репетировать обращение? — удивилась Алиса.

— А очень просто. Представь себе, что ты паршивая, злобная и безжалостная девочка. Второй такой плохой еще на свет не рождалось. И туг ты увидела безобидную, добрую собачку. Ты сказала ей: «А ну, иди сюда, псина!» Псина подойдет… Давай, покажи мне, какая ты жестокая!

— Подойди ко мне, псина, — сказала Алиса звездному псу.

Тот подошел к ней, виляя хвостом. Ему нравилась такая игра с Алисой.

— Давай! — крикнула Кора.

Алиса схватила пса за ошейник и потянула за собой. Пес стал упираться всеми четырьмя лапами.

Зрелище было забавным, но Кору оно не рассмешило.

— Не так! — крикнула она. — Не так!

— А как надо? — Алиса отпустила пса.

— А вот как! — ответила Кора. — Только попрошу не обижаться!

Галактический центр занимает шесть планет со спутниками в самом центре нашей галактики. Сделано так для удобства жителей разных звездных систем. Ведь не все из них дышат одинаковым воздухом или вообще воздухом, не все ходят по земле — но как-то общаться надо!

Поэтому на одной планете сидят бюрократы и чиновники из миров, где есть кислородная атмосфера, таких как Земля, Блук или Пенелопа. На другой планете устроились за канцелярскими столами возле своих компьютеров обитатели планет, покрытых водой. Вот и плавают от стола к столу, чтобы поставить печать на документе. Потом ты можешь попасть на третью планету с пониженной силой тяжести. Кабинеты чиновников там расположены на воздушных шарах, а секретарши снабжены жемчужного цвета крыльями. Когда начальник главка или председатель банка летит на работу, за ним косяком несется охрана, референты и помощники. Есть еще метановая планета и даже планета раскаленная. Для того чтобы с нее передать важную бумагу на планету подводную, приходится держать специальную передаточно-охлаждающе-разогревающую службу. А эти раскаленные бюрократы больше всего на свете любят писать отчеты и составлять списки.

На кислородной планете Галактического центра есть множество городов. Их так много, что они покрывают планету, как черная икра бутерброд. В каждом городе существуют управления, комитеты, подкомитеты, институты общественного мнения, отделения Галактической полиции, академии и лицеи, службы связи и справочное бюро. Ну и, конечно, согласительные комиссии, наблюдательные комитеты, пресекающие и разрешающие отделы. Всем этим миллионам и даже миллиардам заведующих отделами, помощникам и референтам надо где-то жить. Поэтому на планете построены огромные жилые кварталы, а также сорок восемь тысяч двести больших гостиниц.

А чтобы не было скучно, там имеются театры, стадионы, развлекательные парки и садики со скамейками, статуями и фонтанами…

Когда часы на башне Согласия пробили полдень, редкие прохожие и проезжие с удивлением заметили девочку, которая не спеша шагала по парковой аллее.

Девочка была одета кое-как, видно, ее совершенно не беспокоило, что о ней скажут люди. Иначе она выстирала бы майку с надписью «Я тебя прикончу!», зашила бы брюки, почистила туфли, умылась и причесалась. Но это не главное. Главное заключалось в том, что девочка волокла за собой на цепи небольшого пса. Пес сопротивлялся, визжал, потому что ошейник его душил, а потом повалился на спину, и девочка тащила его, как мешок с тараканами.

Зрелище было неприятное.

Противное было зрелище.

— Девочка, — сказал Заумненький-сан, чиновник третьего разряда по согласованию переизданий энциклопедий для пенсионеров, — нельзя же так мучить животное! Я предлагаю тебе отпустить песика на волю.

— Ах ты, козел! — изумилась грязная девочка. — Ты что, не видишь — мы гуляем. А будешь приставать к детям, я тебе всю морду расквашу!

— Такого разговора я не потерплю! — обиделся Заумненький-сан. — Это наносит оскорбление мне и животному миру.

И он быстро ушел, хромая на все пять ног.

Но женщина по имени Эльвира, победительница конкурса на звание Мисс Уборщица, оказалась не такой трусливой. Как вы знаете, в нашей галактике женщины куда храбрее мужчин, только мужчины этого не признают и сами носят генеральские мундиры. Ведь не секрет, что если бы мужчины воевали с женщинами, то женщины конечно же победили бы.

— Девочка, — сказала прелестная уборщица, — отпусти собачку.

— А пошла ты отсюда! — огрызнулась девочка.

— Никуда я не пойду, — ответила уборщица.

И тут девочка подпрыгнула и ударила уборщицу кулаком в живот.

С пролетающих флаеров, из окон контор и гостиниц, из плавательного бассейна и с футбольного поля раздались возмущенные голоса тысяч людей:

— Это что за безобразие?! Откуда такое чудовище могло появиться на нашей мирной планете?! Мы будем жаловаться!

Прелестной уборщице очень захотелось схватить девчонку и надрать ей уши или хотя бы надавать подзатыльников, но нельзя же драть уши ребенку в конце двадцать первого века!

Пес, которого девочка упорно волочила за собой по дорожке, выл как зарезанный, и уже через пять минут — ведь в будущем все будет организовано куда лучше, чем сегодня, — в парк примчались две телевизионные группы, бригада общества защиты животных и множество репортеров, которые хотели взять интервью у такой плохой девочки.

Плохая девочка совсем не стеснялась.

Она уселась на лавочку, нога на ногу, поковыряла пальцем в носу, сплюнула на песок, наподдала псу ногой и спросила:

— Ну что приперлись? Вопросы есть?

Засверкали вспышки, загудели камеры, корреспондент газеты «Вечерние звезды» громче всех прокричал свой вопрос:

— Ты откуда, дикое существо?

— От верблюда! — ответило дикое существо и запустило в корреспондента туфлей.

Корреспондент успел отскочить, и туфля заехала в лоб главного заботника о счастье детей Управления трудовых ресурсов Альдебарана.

— Где твои родители? — спросила ведущая телепередачи «Ночь вам только снится».

— Я их кокнула, — ответила девочка.

— Почему?

— Мамаша заставляла меня руки мыть, папаша хотел, чтобы я в школу ходила, а бабуля требовала, чтобы я спала по ночам. А потом я и училку кокнула!

— Как? Где? Мы об этом не знали! — зашумели репортеры.

— А я школу сожгла, — заявила девочка, — вот никто и не догадался.

— Что? Где? Когда? — завопили журналисты.

Но гадкой девчонке надоело с ними разговаривать. Она снова наподдала собаке босой ногой, вытащила из кармана небольшую атомную бомбу и закричала:

— А ну ложись, гады! И замахнулась.

Все журналисты, зрители, свидетели и просто зеваки попадали на землю, а девочка, волоча за собой пса, скрылась в кустах. А бомбу снова спрятала в карман.

Сотни радиостанций и телеканалов передавали репортаж с места события. Миллионы людей, ушанов, перскулей, бронопатриков и других обитателей Галактического центра ужасались тому, какие кошмарные порой бывают дети.

К счастью, на Земле никто не увидел этих репортажей.

Девочка с измученной собакой прошла через кусты и спустилась к реке. Никто не посмел за ней погнаться. Все ждали, когда прибудут спасатели из Управления по чрезвычайным ситуациям. Но у них еще не кончился обеденный перерыв.

Девочка присела на траву.

Она снова вытащила из кармана атомную бомбу и разломила ее пополам. Оказалось, что это всего-навсего батон хлеба с изюмом, очень похожий на атомную бомбочку.

Половину бомбочки Алиса отдала звездному псу, а половину принялась жевать сама.

Вы, наверное, уже догадались, что эта мерзкая и даже страшная девочка — не кто иной, как Алиса.

Кусты за ее спиной раздались, и оттуда выглянула пожилая женщина с милым, добрым лицом, в длинном платье с кружевным передником.

— Пойдем со мной, сиротка, — пропела она. — Тебя ждут друзья.

— Иди отсюда, грымза, пока цела! — откликнулась девочка.

— Молодец! — воскликнула милая женщина, ловким движением схватила Алису поперек живота, перекинула через плечо и кинулась бежать вдоль берега, да так шустро, что, когда через три минуты спасатели и репортеры прибежали на берег, ее уже и след простыл.

Пусто, только комары гудят…

Пока спасатели и репортеры бегали вдоль воды и искали следы, спорили, вызывали водолазов, звонили подводной лодке, милая толстая женщина остановилась перед желтым фургоном, на котором было написано: «СВЕЖИЕ АНАНАСЫ И ПАРМЕЛАНДЫ».

Фургон как фургон.

Только над надписью нарисована черная звезда с мерцающим огоньком в середине.

Свободной рукой женщина распахнула дверь фургона и метнула Алису внутрь. Потом захлопнула дверь и сказала себе под нос, сладко улыбаясь:

— Кажется, у нас сегодня неплохой улов.

Затем она уселась на водительское место и повела фургон на окраину города, где на пустыре за высоким кирпичным забором стояло запущенное и скучное красное здание.

Когда-то там построили дом для роботов-ветеранов, но даже роботы оттуда сбежали, так как скучнее места на свете не нашлось. Вот здание и пустовало. Пока не пришли новые хозяева и не повесили над железными воротами вывеску: «ШКОМЕРЗДЕТ».

Сюда милая толстуха и привезла Алису.

Она въехала во двор, затормозила у входа в дом, открыла дверцу и велела Алисе:

— Выматывайся из машины и пошла за мной! Не пойдешь сразу — останешься без ушей.

Алиса послушно выскочила из фургона и побежала за милой женщиной.

А тем временем на берег реки вышла молодая красивая девушка с голубыми волосами и свистнула в два пальца. Из кустов выскочил звездный пес, который спрятался там от репортеров. И они вместе ушли в город…

Алиса вошла в двери скучного дома.

И оказалась в большом зале. На стенах висели оставшиеся от старых времен схемы и графики — ими развлекались роботы-пенсионеры.

Пол был грязный и заплеванный, повсюду валялись бумажки и банки от сока и кока-колы.

— Пошли, я покажу тебе твой дортуар.

Алиса, к сожалению, не знала, что означает слово «дортуар», зато помнила, что она должна быть самой отвратительной и гадкой девчонкой в ШКОМЕРЗДЕТЕ. Поэтому она сняла последнюю туфлю и метнула ее в милую женщину.

Милая женщина с размаху хлопнулась на пол, но тут же резво вскочила и кинулась за Алисой.

Алиса побежала вверх по лестнице.

Она вовремя успела заметить летящее ей навстречу ведро и отпрыгнула в сторону.

Ведро пролетело мимо и наделось прямо на голову милой даме.

Милая дама села на пол.

Сверху Алисе крикнули:

— Давай сюда, а то в карцер загремишь!

Алиса не стала рассуждать, а припустила к двоим парнишкам, лет по десяти, которые подпрыгивали на верхней площадке. Как только Алиса к ним приблизилась, они кинулись бежать.

Снизу раздался изподведерный голос милой дамы:

— Головы поотрываю!

— Налево! — крикнули мальчишки. А сами прыгнули в разные стороны.

Алиса толкнула дверь, но оказалось, что это окно, забитое досками.

Вместе с досками Алиса буквально вывалилась в сад, как груша, упавшая с дерева.

Но подлые мальчишки не знали, что имеют дело с чемпионкой 59-й московской школы по прыжкам, к тому же неплохой волейболисткой.

Даже падая со второго этажа, Алиса успела ухватиться за ветку дерева, что росло рядом с домом, перепрыгнуть на другое дерево и сползти по стволу на траву.

— Уух! — сказал она. — Так можно и ноги переломать! Она не успела подняться на ноги, как к ней подбежали два служителя или охранника — кто их разберет. Ее сразу схватили,заломили руки за спину и потащили в дом.

— Больно же! — кричала Алиса. — Не понимаете, что ли?

Ох уж и вертелась она, и кусалась, и царапалась, и бодалась, и брыкалась! Еще неизвестно, на ком было больше синяков — на ней или на двух громадных бугаях.

Охранники затащили Алису в комнату. В комнате была железная койка, ночной горшок и умывальник в углу.

— Теперь ты здесь померзнешь, — проворчал один из охранников, и дверь за ними закрылась.

— Кажется, я в карцере, — сказала себе Алиса. И это совсем неплохо. Они меня принимают всерьез.

Она села на железную койку и осмотрела свои ссадины и царапины. Ничего особенного. До завтра заживет.

Теперь надо подготовиться к визиту милой дамы или кого-то из здешнего начальства.

И только она об этом подумала, как засов заскрипел, дверь отворилась, и в ней показался странный человек. Небольшого роста, почти карлик, на первый взгляд молодой, но если приглядеться, то очень старый. У него были черные волосы до плеч, такие черные, каких в самом деле не бывает. Они даже отливали не то синим, не то зеленым цветом, как крылья майского жука. Лицо у человека было белым, почти голубым, словно его стирали и переложили синьки. А глаза оказались черными, как волосы, и тоже переливались зеленоватыми и синими искрами.

— Явилась — как бы не запылилась, — сказал он от двери, не входя в карцер, и захохотал, как мальчишка — весело и громко.

— Жалко, кинуть нечего, — ответила Алиса. — А то бы я тебе в лобешник врезала.

— Очень смешно, — сказал человек. — Я младший учитель как бы пения. А зовут меня Добрецом. Это и прозвище, и мое, понимаешь, настоящее имя. Правда, смешное совпадение?

— Не вижу ничего смешного, — мрачно сказала Алиса. — Просто глупо.

— Интересная теория. А если я зайду, ты как бы драться не будешь?

— Буду.

— Тогда учти, крошка, что я тебе дам как бы сдачи, и как следует. И должен тебе сказать, крохотулечка, это я только на вид такой, понимаешь, некрупный, а на самом деле дерусь так, что слона сшибаю как бы одной левой. Хочешь, тебя сшибу?

— Ну ладно, — сказала Алиса. — Заходи.

Добрец как-то ловко и быстро схватил руку Алисы, завернул за спину так, что она согнулась и уткнулась носом ему в колени. А потом младший учитель пения принялся щелкать ее по затылку, да так больно, что Алиса завопила:

— Кончай, дяденька, я больше не буду! Ну кем мне быть — не буду!

— Умница, соображаешь. А теперь признавайся, понимаешь, это ты ведро кинула в тетю Милую Милу?

— Нет, не я!

— А если как бы подумать?

— Ой, больно!

— Кто, понимаешь, кинул ведро в Милую Милу, нашу добрую сестру-хозяйку?

— Не знаю!

Добрец вздохнул и, набрав воздуха, закричал на весь дом:

— А ну, привести сюда Валеру и Джимми!

Не успела Алиса немного отдохнуть от щелбанов, как в карцер втолкнули двух мальчишек, которые заманили Алису к окну, рассчитывая, что она разобьется.

— Ой! — ахнул один из мальчишек. — Ты живая?

— Молчать! — приказал Добрец. — А теперь скажите мне, кто кинул ведро в тетю Милу?

— Она! — хором ответили мальчишки и уткнули в Алису указательные пальцы.

— Молодцы! — похвалил Добрец. — Всегда, понимаешь, надо уметь продать своего товарища. Охрана, выдать им по лишнему печенью!

Когда мальчишек вывели, Добрец крикнул вслед:

— Да, кстати, я совсем забыл: всыпьте им заодно по двадцать плетей!

— За что? — закричали мальчишки. — Мы же донесли! Мы же наябедничали!

— Но на самом-то деле вы ведро как бы кинули, — рассмеялся Добрец.

Он уселся рядом с Алисой на койку и сказал:

— Ой, жалко мне тебя, понимаешь! Всю ночь на этой железке спать — не позавидуешь. Но что делать… Вот если ты мне какую-нибудь стоящую как бы тайну выдашь, я тебя выпущу или подушку тебе дам, понимаешь.

Он смотрел на Алису и улыбался, но у него никак не получалась добрая улыбка. Рот все время кривился.

— Не знаю я никакой тайны, — сказала Алиса. — И вообще ты мне надоел, карлик паршивый!

Добрец перестал улыбаться.

Он со всего размаха ударил Алису по лицу. Она даже упала на койку.

А сам Добрец кинулся к двери — испугался все-таки, что Алиса догонит. И захлопнул за собой дверь.

Алиса подумала, что щека теперь наверняка распухнет.

Ну ладно, она ему еще покажет. Недаром она намерена стать самой гадкой, самой подлой и самой вредной ученицей ШКОМЕРЗДЕТА.

Она попыталась заснуть, но было так холодно и койка была такой жесткой, что о сне и мечтать не приходилось. Алиса терпела, терпела, а потом вскочила с койки и стала прыгать и бегать по карцеру, чтобы немножко согреться.

Потом она устала и снова начала засыпать.

И тут же опять проснулась от холода.

Что ж, решила она, придется сдаваться.

Алиса принялась молотить кулаками в железную дверь. Никто не отзывался, но она упрямо продолжала стучать.

Прошло, может быть, полчаса, прежде чем она услышала сонный голос:

— Молчи! А то всю школу перебудишь…

— Дяденька, — взмолилась Алиса жалким писклявым голосом, — выпустите меня! Я замерзла! Вот помру, и никакой вам от меня пользы не будет…

— А вести себя как будешь?

— Как прикажете, дяденька!

— Ладно, иди в спальню.

Дверь отворилась. Толстый охранник выпустил Алису и, посмеиваясь, провел на второй этаж в спальню. Там у стены в ряд стояли двадцать кроватей. Некоторые пустовали. Алиса заняла крайнюю. Легла и сразу заснула.

Алису разбудила сирена. Такая пронзительная и занудная, что даже все зубы заболели.

Алиса вскочила и не сразу сообразила, где она и что с ней происходит.

На соседних кроватях ворочались, ворчали, натягивали одеяла на голову другие дети.

Но эти уловки им не помогали.

Вдоль ряда кроватей проходили два медицинских брата, они же охранники, и сдергивали с детей одеяла.

Потом они согнали детей в стаю и повели в туалет.

С одной стороны туалета стояли ночные горшки, а с другой — умывальники. Мыла не дали, а вместо полотенец были тряпки.

Вам когда-нибудь приходилось с утра попадать в такую комнату?

И не надо!

Потом, кое-как одевшись, ученики ШКОМЕРЗДЕТА побежали в столовую.

Столовая была невелика, стол в ней стоял всего один, длинный, с двумя скамейками по обе стороны.

Дети расселись по скамейкам. Перед каждым учеником стояла чашка с горячим чаем, правда, таким бледным, словно его уже раз пять пили и доливали, и тарелка каши без соли.

Во главе стола сидел Добрец. Перед ним лежала свежая белая булка, стояла чашка кофе с молоком, а на тарелке дымилась яичница с колбасой. Такой же завтрак стоял на другом конце стола, где сидела Милая Мила.

— Если кому-то из вас не нравится еда, понимаешь, — сказал Добрец, — если кто-то хочет как бы бунтовать, выходите из-за стола и покажите свою силу. Ну? Я жду!

Бунтовать никто не захотел.

Ученики были такими голодными, что даже пустой чай и кашу без молока и соли они ели, как пирожные.

Когда дети поели, Добрец сказал:

— Посидите потерпите, пока старшие позавтракают.

Пришлось сидеть. Никто не шумел и не спорил — детей уже успели запугать.

Алиса тоже чувствовала себя неважно.

Хотелось сбежать отсюда подальше. Но нельзя. Надо терпеть. Иначе ей не отыскать Бесфа.

Не успела Алиса придумать, что ей делать дальше, как Добрец поднялся и сказал:

— А ну, понимаешь, пошли на занятия!

Он хлопнул в ладоши, и скамейки, на которых сидели дети, упали. Ну и сами дети, конечно, тоже упали. Некоторые заплакали, а другие принялись ругаться и кричать.

Добрец очень удивился.

— Вы что это на полу как бы разлеглись? — спросил он. — Я же попросил вас человеческим языком — пошли на занятия, понимаешь! И если вы сейчас же не пойдете, я вас как бы выпорю, понимаешь!

При этом он посмеивался, и Алиса сообразила — это он так шутит.

«Раз у вас такие шутки, мы тоже пошутим», — сказала она себе. Поэтому она первой поднялась с пола и побежала за Добрецом. Но остановилась в дверях, а когда мимо нее поспешили другие ученики, она ловко выставила ногу вперед, и первые двое мальчишек — Валера и Джимми — споткнулись и грохнулись на пол.

— Убью! — закричали они.

Но Алиса уже спряталась за портьеру, и мальчишки не смогли догадаться, кто же им подставил ножку.

Они стали спрашивать Добреца, но тот Алису не выдал, а только смеялся и говорил:

— А вы сами догадайтесь, чурбанчики безмозглые! Он пошел дальше и первым вошел в класс. Класс показался Алисе странным.

Там стояли парты, каких в нормальных школах Алиса и не видывала. Парты были деревянными с откидными крышками. И ни одного компьютера, вы представляете?

Стены в классе были голые, но исписанные всяческими ругательствами и даже неприличными словами.

Зато учительское место было роскошным — мягкое, широкое кресло, почти диван, рядом журнальный столик, на нем бутылка коньяка, бокалы, мандарины и большие желтые груши.

А напротив стояло еще одно мягкое кресло, неизвестно для кого.

Добрец бухнулся в мягкое кресло, вытянул ножки в красных сапожках, потянулся и прикрикнул на детей:

— А ну, быстрее, двигаться, шевелиться! Всех как бы разгоню! Всех уничтожу, понимаешь!

Ученики поспешно расселись по партам. Кто куда.

Добрец внимательно наблюдал за ними, и Алиса поняла: ему интересно, кто куда сядет. Если ты спрятался на задней парте, то, вернее всего, ты не очень смелый и не слишком нахальный. Если ты сел рядом с окном, то, значит, лентяй — любишь в окно глазеть.

Поэтому Алиса сразу пошла к передней парте, первой села за нее и посмотрела Добреду прямо в глаза.

Тот страшно удивился и спросил:

— Ты чего, таракашка?

— А ничего, — ответила Алиса. — Привыкла быть первой. Так сподручнее прыгнуть и вцепиться в глотку.

— Ну-ну, без шуток! — закричал Добрец. — Кому это ты, понимаешь, вцепляться вздумала?

— А кто глотку подставит, тому и вцеплюсь, — ответила Алиса и злобно расхохоталась.

От этого хохота некоторые ученики спрятались под парты.

Добрец усмехнулся.

— Сиди, — сказал он. — Потом с тобой отдельно как бы поговорим. А сейчас начинаем урок.

Добрец обвел взглядом класс и поморщился.

— Народ вы, понимаешь, хлипкий. Вас еще учить и учить. Ну ничего, научим. Для начала как бы познакомимся. Я — ваш любимый преподаватель, воспитатель, надзиратель и надругатель. Вас же собрали по детским домам, с улиц и из неблагополучных как бы семей. От вас все отказались, потому что вы отличаетесь, понимаешь, вредностью и непослушанием. С вами не хотят играть товарищи, и вас не желают учить в школе. Правильно?

— Пра-а-авильно, — нестройно отозвались ученики.

— Вы думали, что как бы ни на что уже не годитесь. Но это не так! Для нас вы, понимаешь, замечательный строительный как бы материал. Мы всем еще покажем! Мы еще уши оборвем всем, кто вам делал как бы замечания или учил, понимаешь, арифметике. Нет пощады отличникам и умникам!

Ученики радостно загудели. Им эти слова понравились.

— Мы сделаем из вас настоящих как бы мерзавцев! Вы думаете, мерзавец — это плохой человек? Ничего подобного! Мерзавец — это победитель! Знаете, откуда это слово взялось? Так раньше на Земле называли татарских князей. Мирзами их называли. Они как бы никого не слушались и всем рубили головы. Они скакали на лошадях, поджигали, понимаешь, деревни, ели, что хотели, пили, что послаще, и спали на пуховых как бы перинах от ужина до обеда. Хотите стать такими мирзами? Мирзами, понимаешь, мерзавцами?

— Классно! — закричали ученики. — Хотим быть мерзавцами!

— Но для того чтобы стать самыми как бы сильными, наглыми, подлыми хитрецами, вы должны, Во-первых, учиться, во-вторых, учиться и, в-третьих, понимаешь, еще и еще раз учиться. Потому что только овладевший всеми знаниями, понимаешь, подлец сможет одолеть отличников и умников!

Ученики захлопали в ладоши. Они даже согласны были учиться и ходить в школу, чтобы потом хулиганить, как им вздумается.

А младший учитель Добрец продолжал:

— Теперь я расскажу вам, чем мы будем заниматься. Сначала вы пройдете как бы курсы воровства и грабежа. Начнем с карманных краж и поглядим, у кого из вас ловкие пальчики, а кому эти пальцы надо будет как бы отломать за ненадобностью. Работать с вами будет сам месье де Покетт, несравненный, понимаешь, мастер-карманник.

Дети обрадовались и сразу принялись лазить друг дружке в карманы.

Добрец остановил эту самодеятельность и заговорил снова:

— Следующий урок — жестокость. Надо будет мучить слабых. Можно начинать с детей, но лучше сначала помучить, понимаешь, кошечек и собачек. Для мучительства вам привезут как бы всякую живность. Вашим инструктором, другом и наставником в этом деле станет Скорпон Матвеич.

Дети снова захлопали в ладоши. Когда они замолкли, Добрец сказал:

— Предупреждаю, перед обедом каждый должен как бы написать донос на своего соседа. Чем лживей будут доносы, тем выше будет, понимаешь, награда. А прежде попрошу вылизать мои сапоги. Вот эта большая, сладкая груша достанется тому, кто как бы постарается лучше всех.

Алиса даже удивиться не успела, как ученики, отталкивая друг дружку, щипаясь и кусаясь, кинулись к сапожкам Добреца и за две минуты вылизали их до подкладки. Только Алиса в этом не участвовала.

Она подождала, пока мальчишки и девчонки совсем передерутся, затем выскочила из-за парты и уселась в кресло напротив Добреца. Потом Алиса спокойно взяла самую большую грушу и надкусила ее.

— Все по местам! — закричал Добрец. — Урок как бы окончен. Пишите, понимаешь, доносы!

Ученики не поняли, в чем дело. Они были недовольны. Кто-то даже проворчал:

— Это нечестно! Мы лизали, а она нашу грушу взяла!

— Все правильно, — ответил Добрец. — Вы старательное как бы дурачье. Так и будете всю жизнь чужие сапоги лизать. А кто поумнее, займет, понимаешь, ваше место и скушает вашу грушу. Ну как, девочка, нравится тебе груша?

— Жестковатая, — нахально ответила Алиса. — А так ничего.

— А ну, положить плод на место! — завопил Добрец. — Я сам его доем.

Алиса откусила еще один кусок и положила грушу на столик.

Добрец стал доедать грушу и спросил Алису:

— Признавайся, как тебя зовут, с какой ты планеты и из какого города?

— Я с Марса, — сказала Алиса. — Фамилии своей не помню. Зовут Аллой. Не то Аллой Цвай, не то Аллой Драй.

— Смешно, — сказал Добрец. — Врешь и не краснеешь. Но это твои проблемы. У нас ты будешь Аллой Цвай-Драй.

С тех пор в ШКОМЕРЗДЕТЕ Алису называли Аллой Цвай-Драй.

Порядки в школе были строгие, ученики подобрались такие, что не только пальца в рот не клади, но и кошелька на скамейке не оставляй.

Алиса сразу оказалась в числе первых, но не первой.

По некоторым предметам она успевала лучше всех. К примеру, она лучше всех убегала от полицейских, лучше всех дралась, даже плавала быстрее других. К тому же из Алисы получилась отличная воровка.

Испытания по воровству проводились в специальной комнате, где стояло чучело, увешанное колокольчиками. Сам похожий на чучело, месье де Покетт, который преподавал искусство карманных краж, сказал, что во всех воровских шайках испокон веку так учат начинающих воришек. А один знающий карманник по имени Диккенс целый роман сочинил об этом. Если ты вытащишь у чучела кошелек и ни один колокольчик не звякнет, считай, что тебе обеспечен компот и добавка за ужином. Но если хоть один колокольчик зазвенит, значит, оставаться тебе сегодня без сладкого. Да к тому же тебя еще и выпорют.

Алису два раза пороли, правда, не очень больно. Зато с третьего раза она научилась вытаскивать кошельки совершенно беззвучно.

А вот когда начался урок мучения животных и надо было наступать на муравейник, отрывать у кошек хвосты, бить палкой собак и обламывать козе рога, то Алиса исчезла.

Джимми, который с первого дня ее не выносил, сразу наябедничал Милой Миле. Та побежала к Добрецу, и они решили — вот тут-то мы Аллу Цвай-Драй накажем как следует!

Искать преступницу не пришлось.

Нахальная Алла Цвай-Драй сидела в кафе, перед ней стояли десять порций мороженого, и она их спокойно уплетала.

— Это еще что такое?! — завопила Милая Мила. — Идет урок по мучительству, на котором мы проверяем нервную систему наших учеников, дети получают удовольствие, а ты дезертируешь? Ты что, не хочешь кошкам хвосты отрывать? Тебе что, не нравится муравейники вытаптывать? Не любишь у бабочек крылья оттяпывать? Да мы тебя саму, как бабочку, затопчем! Кто тебе разрешил территорию покидать?

Так кричала Милая Мила.

А Добрец только посмеивался и наблюдал.

Алиса подождала, пока Мила выдохнется, и спокойно сказала:

— А я не дура. Зачем время на пустяки тратить?

— Как так на пустяки?! — возмутилась Милая Мила и хотела было схватить Алису за ухо, но Добрец что-то заподозрил.

— Погоди! — сказал он. — Пускай выскажется!

Алиса не стала высказываться. Она просто показала пальцем направо, и они увидели, как по улице несется преподаватель мучительства Скорпон Матвеич, закованный в четыре бронежилета, потому что он страшно боится животных, которых мучит.

— Где она? — кричал он. — Где эта подлюка?!

Добрецу стало совсем интересно.

— И в чем же как бы дело, коллега? — спросил он.

— Она… она… она вытащила у меня кошелек! Она меня ограбила! Я ее сейчас собственными руками растерзаю!

И эта громада в бронежилетах кинулась на Алису.

Даже Милая Мила, подобрав юбки, с визгом кинулась прочь из кафе, а Алисе пришлось совершить сальто и отпрыгнуть далеко в сторону. Она взлетела на стойку и оттуда кинула Скорпону Матвеичу вышитый крестиком кошелек.

— Я оттуда только на мороженое взяла, — сказала она.

— Как ты посмела? — спросил Добрец.

— Меня так научили, — ответила Алиса. — Вы как учили? Воруй всегда, воруй везде — вот лозунг нашей школы!

— А кошкам хвосты рвать тебе как бы не хочется?

— Скучно, — ответила Алиса. — Пустое занятие.

— А воровать не пустое?

— Воровать — выгоду получать, — ответила Алла Цвай-Драй.

— Ну, теперь можно я ее убью? — дождался своей очереди толстый Скорпон.

— И не мечтай, — отрезал Добрец. — Она — моя самая любимая ученица.

— Ты с ума сошел, коллега! — взвизгнула Милая Мила. — Она же ведет себя не по правилам! Она же начальство не уважает!

— Вот именно это меня и забавляет, — ответил Добрец. — Дурачков у нас как бы много. А талантов раз-два и обчелся, понимаешь! — Он повернулся к Алисе и закончил так: — А сейчас на полусогнутых беги в класс, там начинается урок драки до первой крови. И учти, никто тебе пощады давать, понимаешь, не будет.

Алиса спрыгнула со стойки и пошла к выходу. У дверей она обернулась и заметила:

— Я тоже пощады давать не собираюсь.

Добрец смеялся ей вслед своим мягким, добрым смехом старикашки. И Алиса понимала, что в этой школе ей надо бояться именно этого тихого вежливого младшего учителя. С остальными она легко справится.

Но пока все шло как надо.

Кора была бы ею довольна.

Рассуждая так, Алиса дошла до физкультурного зала. Там на небольшом ринге — помосте, обнесенном веревками, — по очереди дрались ученики школы подлецов.

Драка была без правил, и чем хитрее ты одолеешь противника, тем больше компота тебе дадут за ужином.

Алиса сначала стояла и смотрела, как дерутся другие ученики. Дрались они неумело. Драться они учились у себя в подъездах или в детском саду. В лучшем случае что-то подсмотрели в кино. Но, конечно, Алисе они были не соперники.

К Алисе подошел Джимми.

— Привет, — сказал он. — Ты чего с мучительства сбежала? Струсила? Тебя на подвиги не возьмут, учти.

— Глупый, — вздохнула Алиса. — Ну кого это на подвиги берут? На подвиги люди сами ходят, и без разрешения.

— Вот покажут тебе — без разрешения, еще пожалеешь, что такая нахальная выросла!

— А наша школа для нахальных, — сказала Алиса. — А от пай-мальчика мне ничего не надо. Иди гуляй, кушай пирожок!

— Да я тебе сейчас покажу! — Джимми кинулся на Алису с кулаками, но она так ловко отскочила в сторону, что он с размаху врезался в живот Милой Миле. Милая Мила пошатнулась, но не упала, а ударила крепким кулачком Джимми по затылку.

Так ударила, что он грохнулся на землю.

— Ах, — прошипел он, — извините меня, я нечаянно.

— Это мы еще проверим, — сказала Милая Мила. Алиса вернулась к рингу.

Валера с лживым мальчишкой Стриси возились посреди ринга. Оба устали и никак не могли сообразить, как бы победить противника.

Судья — а на ринге был самый настоящий судья — скучал, а потом даже вынул из кармана журнал и принялся его читать.

— Гони их с ринга! — приказал Добрец.

Судья пинками согнал на пол драчунов. Тогда на ринг вылез Джимми и спросил:

— Можно я этой Цвай-Драй накостыляю?

— А она девчонка! — крикнул Валера. — Девчонкам все-таки не стоит костылять.

Милая Мила очень на него рассердилась.

— Что же это получается? — спросила она. — Ты еще жалеть кого-то будешь? А ну — в угол, на горох! Если не перевоспитаешься, вылетишь из школы, с голоду помрешь под забором! И заруби себе на носу: если надо бить, то начинай с девчонок. Они слабее. Их легче бить, чтобы не получить сдачи.

— Ну как, не боишься? — спросил Алису Добрец. Весь он был такой остренький — хохолок на головке, бородка клинышком, усики торчат, как у кота, черные волосы до плеч.

— Не боюсь, — ответила Алиса. — Только одно условие: если я его поколочу, мне будет награда.

— Ну как? — Добрец обернулся к Милой Миле. — Пойдем навстречу как бы ребенку?

— Ох, не люблю я потакать хулиганам, — вздохнула Милая Мила. — Но что делать, если она — твоя фаворитка?

Слово «фаворитка» Алисе было знакомо, но не очень. Наверное, это что-то вроде любимицы.

Алиса пролезла под канатом на ринг. Джимми уже прыгал посреди ринга, как настоящий боксер, и махал кулаками перед носом.

— А боксерские перчатки нам дадут? — крикнул он.

— Обойдешься! — откликнулся Добрец.

К рингу стали подходить другие ученики. Они еще не видели боя мальчишки с девчонкой.

Джимми никто в школе не любил — уж очень он был вредный, но и Алису тоже не жалели. В этой школе никто никого не жалел.

Алиса решила, что не будет колотить Джимми руками. Еще пальцы о него разобьешь! Ведь бой без правил.

Поэтому, когда Джимми кинулся на нее, махая кулаками, Алиса сделала маленький шажок в сторону и выставила вперед ногу.

Как и следовало ожидать, Джимми потерял равновесие и рыбкой полетел к канатам.

— Это нечестно! — завопил он, поднимаясь.

Но все хлопали Алисе и поддерживали ее. Только учителя — Милая Мила и Добрец — ни слова не сказали.

Тогда Джимми поднялся и снова кинулся на Алису.

К сожалению, он ничему не научился.

Через пять секунд он опять лежал на животе, уткнувшись носом в пол.

— Ах так?! — закричал он. — Ну, я тебе покажу!

Он спрыгнул в зал, схватил деревянный табурет и со всего размаха ударил им об пол.

Табурет рассыпался, и в руках у Джимми осталась деревянная ножка.

Джимми замахнулся ножкой табурета и снова залез на ринг.

Алиса его уже ждала. С такими мелкими хулиганами девочке с Земли справиться нетрудно.

Добрец вдруг сложил правую руку в кулак, а большой палец отставил и указал им вниз.

Алиса удивилась. Видно, Добрец подсмотрел в земном историческом фильме, что так делали зрители на боях гладиаторов в Древнем Риме. Когда один из гладиаторов падал на арену, то второй смотрел на трибуны. Если зрители показывали большим пальцем вниз, он вонзал в побежденного противника кинжал. А если вверх, то сохранял ему жизнь.

А тут школьный учитель показывает девочке — добей его!

Ничего себе, нравы в ШКОМЕРЗДЕТЕ!

— Ну что ж, — сказала Алиса, — пришел твой последний час, хулиган и доносчик!

Она подпрыгнула так высоко, что сжала пятками уши Джимми и дернула к себе.

Джимми выронил ножку от табуретки и бухнулся носом на ринг.

— Нормально? — спросила Алиса. Ведь она была испорченной, злой девочкой.

— Нормально! — закричали зрители. И даже Милая Мила.

Джимми с трудом поднялся. Из носа у него текла кровь, и все начали над ним смеяться. А когда он снова схватил палку и сделал вид, что не сдается, в зале поднялся такой хохот, что отважный негодяй Джимми убежал с ринга. Пока он пробивался через толпу зрителей, только ленивый не отвесил ему щелобана.

— Есть еще желающие честно сразиться с Аллой Цвай-Драй? — спросил Добрец.

Никто не вызывался.

— Тряпки! — обозвал своих учеников Добрец. — А тебе, Алиса, полагается как бы наградное пирожное. Принести наградное пирожное!

Он хлопнул в ладоши, и ухмыляющийся подлой улыбкой Скорпон Матвеич вошел в зал, неся перед собой тарелку, на которой лежало красивое пирожное.

Он протянул тарелку Алисе.

Алиса подошла к краю ринга и взяла тарелку.

— Ешь! — закричал Добрец.

Алиса почувствовала неладное. Пирожное явно было с каким-то гадким секретом.

— Открой ро-о-отик! — пропела Милая Мила.

Алиса внимательно посмотрела на пирожное и сразу же поняла, в чем дело.

Она легко перепрыгнула через канаты, в один прыжок добралась до Милой Милы и перевернула тарелку ей на голову. Да еще и нажала, чтобы пирожное раздавилось.

Не забывайте, что Алиса должна была изображать ОЧЕНЬ ИСПОРЧЕННУЮ ДЕВЧОНКУ. Иначе бы ее там просто укокошили. Но надо признать, что в ШКОМЕРЗДЕТЕ она хулиганила с удовольствием.

Алиса отпрыгнула подальше, чтобы учителя не смогли ее схватить, и все увидели, как из раздавленного пирожного выскочила целая стая тараканов. Тараканы побежали по волосам, щекам, плечам, груди, рукам и прочим членам тела Милой Милы.

— Так вы кормите меня? — закричала Алиса.

— Это шутка! — в ответ закричал Добрец. — Где твое чувство как бы юмора, дорогая девчушка?

— Это не шутки! — вопила Милая Мила. — Я тут всем головы поотрываю!

При этом она прыгала, плакала, пищала, верещала и старалась сбросить с себя тараканов.

— Ваше счастье, — крикнула Алиса от дверей, — что там были тараканы, а не скорпионы!

— Догони ее! — закричала Милая Мила Скорпону, и Алисе пришлось удирать.

Она кинулась прочь из зала, пробежала через двор школы и влетела на кухню.

Посреди кухни на табуретке сидел худой повар и поварешкой черпал из кастрюли суп.

— Где выход? — закричала Алиса.

— Не отвлекай, — ответил повар.

Алиса выхватила у него кастрюлю и кинула назад. Скорпон еле увернулся. Алиса успела нырнуть в подвал. Там ее не нашли.

В ШКОМЕРЗДЕТЕ Алису побаивались. Там собрались не сахарные детишки, но такой отпетой хулиганки, как Алла Цвай-Драй, им встречать еще не приходилось. А девочки в школе подчинялись ей как командиру, потому что она никому не давала их в обиду.

Если мальчишек готовили к полетам и приключениям, к взрывам исподтишка и убийствам в спину, то девочки должны были после школы становиться отравительницами, воровками, тихими предательницами и наушницами.

Алиса была, как мальчишка: любого могла положить на обе лопатки, кого угодно могла обогнать и победить в бою на палках и крючках. Но к тому же она, как девчонка, умела запечь в пирожное гвозди, зашить подружке ротик и приготовить суп из касторки.

Милой Миле не нравилось, что Алису слушаются больше, чем ее саму. Но Добрец следил, чтобы добрая сестра-хозяйка невзначай не придушила девочку и не подсыпала ей в компот яда. Алиса слышала, как он предупредил Милу и Скорпона, который тоже не выносил Алису после того, как она украла у него кошелек. «Если хоть волос как бы упадет с головы нашей мерзопакостной девицы, — сказал он, — я доложу, понимаешь, кому следует, и вам тоже голов не сносить!»

После такого предупреждения маленький Добрец ушел, а Мила со Скорпоном еще долго ворчали.

— Да кто он такой, — возмущалась Милая Мила, — чтобы нами помыкать?! Какое право он имеет командовать?! Мы не хуже его!

— Конечно, ты права, Милка, — отвечал Скорпон, — только я подозреваю, что этот мелкий Добрец имеет выход к уху самого высокого начальства. Он мастер наушничать и сплетничать. Не хочу рисковать. Пускай эта Цвайдрайка пока поживет. Ведь мы же сами добиваемся, чтобы наши ученики выросли подлецами. А как попалась нам суперподлая девчонка, ты уже недовольна.

Милая Мила фыркнула и ничего не ответила. Алиса поняла, что если ей доведется стоять рядом с сестрой-хозяйкой у обрыва, Мила не пожалеет сил, чтобы столкнуть ребенка в пропасть.

А когда Скорпон пошел прочь, Милая Мила крикнула ему вслед:

— И вообще мне эта девчонка не нравится! Может, она только притворяется подлой, а в самом деле ее к нам заслали!

— Да что ты несешь, кума?! — возмутился Скорпон. — Кто ее мог заслать? Никто на свете и не подозревает о нашей школе.

— А вспомни: когда надо было животных мучить и муравьев топтать, она сбежала?

— И не напоминай! — ответил Скорпон. — Я до сих пор не могу спокойно вспомнить, как она меня обокрала! Десять порций мороженого за мой счет! Конечно, ей было не до муравьев и кошек. Воровка!

— А вдруг притворялась?

— Кошелек-то был настоящий!

— А урок по пуганию помнишь?

— По чему?

— Есть у нас такой предмет — ты не знаешь, — называется «пугание». Ты должен пойти на кладбище, утащить там из могилы костяную руку или череп, а потом ночью забраться в спальню к какому-нибудь ребеночку или бабусе и испугать их до смерти. Наши ученики этот урок очень любят. А что твоя Алла Цвай-Драй сделала?

— Помню! Она бегала по кухне, опрокинула котел с компотом, и вся школа осталась без сладкого. За это ее сунули на день в карцер. И правильно сделали!

— Вот именно! Отсиделась в карцере, а пугать до смерти никого не стала… Тут что-то неладно.

Милая Мила вздохнула и потопала прочь.

Алиса, которая слышала этот разговор, подумала: надо быть поосторожнее. Вот ее уже Мила подозревает. А если ее сейчас разоблачат, то ей никогда не добраться до Бесфа и галактике грозит гибель.

И именно в этот момент для Алисы начались самые трудные испытания.

Потому что по коридору шел сам Добрец. Он заглядывал в двери классов и комнат и рявкал, как тигр, — пугал тех, кто там сидел. Так он развлекался.

Он пробежал трусцой мимо Алисы, потом вдруг остановился и не оборачиваясь крикнул:

— Ученица Цвай-Драй, явитесь ко мне в кабинет. Немедленно или как бы выпорю! Ха-ха-ха!

Алиса пошла в кабинет Добреца.

Это был очень странный кабинет для учителя школы юных мерзавцев.

Вместо письменного стола там стояла длинная скамья наказаний с петлями, чтобы привязывать к ней провинившегося ученика, когда его пороли. Рядом притулился кривобокий шкафчик, на котором в пустой банке из-под пива стояли васильки. А по полу были разбросаны подушки, вышитые цветочками.

— Садись, — сказал Добрец. — Рядом со мной. И ничего не бойся.

Он сел на скамью наказаний, обнял Алису за плечи принялся шептать ей на ухо:

— Ты меня боишься, опасаешься, думаешь: «Ах, какой строгий дядя учитель, как он нас всех наказывает!» Ты меня боишься и как бы трепещешь! Правильно?

— А вот и неправильно, — сказала Алиса и скинула руку учителя со своего плеча. — Никого я не боюсь.

— А почему же ты тогда к нам в школу, понимаешь, пришла?

— А я не сама к вам пришла. Меня притащили.

— А почему не убегаешь?

— Здесь кормят.

— Ты бы везде прокормилась.

— Здесь я научусь, как моим врагам головы поотрывать, — сказала Алиса.

— Нельзя так грубо говорить, — вздохнул учитель. — Ты ведь девочка, понимаешь, хрупкое существо, одуванчик. За такие слова тебя как бы и придушить могут.

— Пусть только попробуют, — сказала Алиса.

— Знаешь, что я думаю? — спросил Добрец. — Ты не такая плохая, как притворяешься. И это меня как бы смущает.

— Ну и пускай смущает.

Добрец замолчал и засопел. Алиса почувствовала, что он думает, как бы ее, Алису, перехитрить. Сейчас будет обманывать!

— Мне кажется, что ты думаешь: «Перехитрю-ка я этих дураков!» — сказал Добрец.

— А зачем? — спросила Алиса.

— Может, обокрасть нас хочешь?

— Может быть.

— Ты не шутишь?

— Может, и шучу.

— Ты шути, шути, хорошая моя. А потом я попрошу тебя сделать для нас как бы одну вещь.

— Какую вещь?

— Надо помочь хорошим людям.

Сказал и замер. Как она ответит?

Алиса знала, как надо ответить.

— Еще чего не хватало, хорошим людям помогать! — воскликнула она и вскочила со скамьи наказаний. — Пусть они все чумой заболеют или коклюшем! Пускай они костью рыбьей подавятся! Не нужны мне ваши хорошие люди! Ненавижу хороших людей!

— Вот и замечательно! — почему-то обрадовался младший учитель Добрец. — Иди, девочка, как бы играй, до обеда еще время осталось. Только не дерись, понимаешь, не дерись, не обижай слабых!

Алиса побежала прочь. Ей хотелось спрятаться от этого Добреца. Потому что ее заманивали в ловушку, но непонятно в какую.

Алиса добежала до поворота и спряталась за углом. Потом осторожно выглянула.

Учитель Добрец мелкими шажками спешил к учительской.

И тут же она увидела, что к учительской топает и Скорпон.

У Алисы появилась идея.

Она забежала в пустой класс, открыла окно и выпрыгнула со второго этажа во двор. Во дворе мальчишки играли в футбол, но, увидев Аллу Цвай-Драй, на всякий случай подхватили мяч и умчались подальше.

Алиса обогнула дом. Перед окном учительской росло старое, развесистое дерево.

Алиса оглянулась. Никто за ней не наблюдал.

Она быстро вскарабкалась по стволу. Потом выбрала сук потолще, который тянулся к стене дома. Отсюда через листву ей было хорошо видно, что происходит в учительской.

Там уже собрались все учителя. Некоторых Алиса видела только мельком, а другие были ей хорошо знакомы — Милая Мила, де Покетт, Скорпон и конечно же Добрец.

Он и говорил:

— Первый этап обучения как бы завершен. Что нам надо было узнать? Нам надо было узнать, кто из учеников на что, понимаешь, годится. Какие будут мнения?

Первым выступил Скорпон.

— Народ в классе разный, большей частью никуда не годится.

— Это правильно! — поддержал его Добрец.

— Есть один паренек — Джимми. Злой, просто жуть! Потом Михрютка, он лучше всех по карманам лазает.

— А Василиск пятьдесят раз подтягивается, — сказала незнакомая Алисе учительница. — И он красивый мальчик.

— А Марковья ругается лучше всех. Ужасные слова знает. Я видела, как мухи на лету дохли, стоило ему лишь рот раскрыть. А у меня сразу же начинается приступ тошноты, — призналась Милая Мила.

— Конечно, я здесь не главный, — тихо сказал Добрец, когда шум в учительской немного утих, — но я бы выделил из учеников Аллу Цвай-Драй. Давайте как бы рекомендуем ее для спецзадания.

Наступила тишина.

Потом Милая Мила твердо сказала:

— И не мечтайте! Я ее ненавижу!

— Утопить ее надо, как щенка, — добавил Скорпон. — Когда я мальчиком был в одном маленьком городке, меня всегда звали, если надо было котят или щенят утопить. Ох и любил я это дело!

— Что-то я вас, коллеги, не пойму, — нахмурился Добрец. — Вы чего-то не понимаете. Вы разве обычных детей воспитываете?

— Нет, конечно, мы понимаем! — вспыхнула Милая Мила. — Но ведь такая хулиганка, как Цвай-Драй, никого не слушается. Она ни одного задания выполнить не сможет, только дело погубит! Как ей можно довериться, если она или в Галактическую полицию побежит, или нас всех отравит?

— А мы сделаем так, что она никого не отравит, — сказал Добрец. — Пора нам в наших деточек внедрить как бы любовь к великому делу и лично к господину Бесфу, понимаешь. Да здравствует господин Бесф!

Тут все учителя хлопнулись на колени и стали долдонить:

— Да здравствует, да здравствует наш великий, наш любимый!

— Итак, Милочка, — сказал Добрец, — сегодня перед ужином раздашь всем детишкам любовь к начальству.

— Давно пора! — проворчала Милая Мила.

— Тогда расходимся, — сказал Добрец. — Занятия как бы продолжаются. Займитесь с детьми маскировкой. Они должны, понимаешь, уметь подбираться к вражескому объекту так, чтобы ни одна собака их как бы не почуяла.

Учителя разошлись.

Алиса быстренько спустилась с дерева и побежала в класс.

До ужина они ползали, прыгали, ходили на цыпочках и лазили на отвесную стенку. А перед ужином Скорпон сказал:

— Должен сообщить, что на нас надвигается эпидемия свинки. Очень опасная болезнь. Возможны смертельные случаи. Нам вас жалко, дорогие крошки. Мы купили для вас безумно дорогое лекарство, нам пришлось отказывать себе в самом необходимом. Так что попрошу вас пить лекарство до дна, но не больше, чем дали. У других не отнимать, девочек не обижать.

— А что, оно сладкое? — спросил Джимми.

— Попробуешь — узнаешь, — ответил Скорпон. — Пошли в медицинскую комнату. Там квалифицированный доктор каждому даст его дозу лечебного компота.

«Вот оно! — поняла Алиса. — Это какое-то вредное средство, которое сделает меня рабой. Что делать? Бежать?»

Но нельзя же выдать себя врагам.

Вместе со всеми Алиса пошла в медицинскую комнату.

Дверь в комнату была открыта. Ученики по очереди входили туда, и сидевшая за столом в белом халате Милая Мила давала им чашки с какой-то жижей, а потом записывала имя в тетрадь.

Первым вошел здоровый, но глупый парень по прозвищу Василиск. Все стали заглядывать в дверь.

Василиск выпил лекарство, облизнулся и спросил:

— А добавки можно?

— Пошел отсюда! Следующий!

Василиск вышел из комнаты. И все стали спрашивать, вкусно ли?

— Я бы еще принял! — заявил Василиск. — Славный народ наши учителя. Люблю их всех без исключения!

Алиса обернулась к Валере и спросила шепотом:

— Меняться будешь?

— Как меняться?

— Я тебе дам свою чашку лечебного компота, а ты мне за ужином котлету отдашь.

— А я котлету тоже хочу, — сказал Валера.

— Как хочешь, — пожала плечами Алиса. — Котлета еще когда будет, а компот — вот он. Не хочешь, я Марковье дам.

— Что дашь? — оживился толстый Марковья.

— Ничего! — злым шепотом ответил Валера. — Помолчи!

— Договорились? — спросила Алиса.

— Ясное дело! Только чтоб всю чашку!

— А ты быстро пей, чтобы Мила не заметила.

Они вошли в комнату. Мила наливала всем из бутыли. Подошла очередь Алисы. Мила налила чашку, протянула Алисе и стала записывать в тетрадь ее фамилию.

Ловким движением Алиса передала чашку Валере, который незаметно нагнулся и одним глотком выпил жидкость.

— Здоровско! — сказал он.

— Алла Цвай-Драй, правильно?

— Правильно, — сказала Алиса, забрала пустую чашку у Валеры и протянула ее Милой Миле.

Та подозрительно заглянула в чашку и спросила:

— Ты все выпила?

— А я видел! — прошипел Василиск, который еще не вышел из комнаты.

Но договорить он не успел, потому что Алиса как молния набросилась на него и сбила с ног.

— Ой! — закричал Василиск. — Молчу!

— Убирайтесь вон! — приказала Мила. — А то останетесь без ужина!

Алиса выбежала из комнаты. По дороге она еще раз так стукнула Василиска по шее, что он вылетел в коридор.

— Еще раз пасть откроешь, — предупредила Алиса, — пожалеешь, что дураком родился.

Василиск замахал руками и забубнил:

— Я ничего не слышал, ничего не видел, ничего никому не скажу!

И убежал.

А Алиса пошла гулять в сад. «Посмотрим, — сказала она себе, — что будет завтра».

Но все стало ясно уже вечером.

После ужина никто из учеников не ушел из столовой. Все сидели на своих местах и смотрели на Милую Милу, Добреца и Скорпона.

— Слушайте, бандиты, — сказал Добрец. — Пора спать. Завтра трудный как бы день. Экзамены на носу, к практике, понимаешь, готовиться будем. Быстренько, быстренько, побежали!

— Ах, простите, учитель, — произнес Василиск, — но нам так жалко с вами расставаться!

— А вы такая красивая, Милая Мила! — сказал Джимми.

«Ну и ну, — подумала Алиса. — Как действует их средство! Хорошо я сделала, что уговорила Валеру. Но теперь ни в коем случае нельзя напоминать ему о сделке. А то он проговорится кому-нибудь, что Алиса лекарства от свинки не принимала».

Видно, что-то в Алисе насторожило Добреца, потому что он вдруг спросил:

— А ты, Алла Цвай-Драй, что думаешь по этому поводу? Нравлюсь я тебе?

— Ой, как нравитесь! — воскликнула Алиса и спрятала лицо в ладошках, словно застеснялась.

— Чего же ты свою физиономию кривишь? — не поверил Добрец.

— Мне еще никогда ни один мальчик так не нравился

Добрец расхохотался.

— Правильно! — сказал он. — Так держать, Алка! Любите своих учителей, слушайтесь их во всем! Вырастете, понимаешь, — станете великими разбойниками или даже королями. А теперь все по очереди подходят и целуют нам как бы руки!

Алисе тоже пришлось поцеловать руку Добрецу.

«Ничего, — подумала она. — Главное умение разведчика — терпеть! Вот я все и вытерплю».

Добрец вызвал Алису к себе в кабинет.

Дело было к вечеру, занятия уже кончились Дети уморились, но все были полны любовью к учителям. Поэтому они толпились во дворе и нестройным хором пели:

Добрец стоял у окна, смотрел на выпускников ШКОМЕРЗДЕТА и улыбался, почесывая усики.

— Ну как, рада ты меня как бы видеть? — спросил он. — По большому счету, понимаешь?

— Ой как рада! — ответила Алиса, которая не забывала, что Добрец — большой хитрец и всегда за ней наблюдает..

— Тогда садись на скамейку наказаний, и я тебя не буду наказывать. А поговорю с тобой по-дружески, понимаешь.

Алиса села, как пай-девочка, ручки сложила на коленках и смотрела учителю прямо в глаза. Настоящая отличница.

— Завтра ваш класс, не весь, конечно, а только лучшие из лучших, достойнейшие из достойнейших, как бы самые мерзопакостные — ха-ха-ха! — ученички отправляются на практику, понимаешь.

Добрец вынул из кармана конфету в желтой обертке, фыркнул на нее, чтобы сдуть пыль, и протянул Алисе.

— Ты — моя надежда, — сказал он. — Отличница моя. Готова ты как бы жизнью пожертвовать ради меня лично и нашего как бы дела?

— Хоть сию секунду! — ответила Алиса

— А ты кушай конфету, кушай. Не отравишься, ха-ха-ха! Алиса побаивалась есть конфету — а вдруг туда тоже что-то подсунули, чтобы Алису поработить?

Но Добрец не спускал с нее глаз. Алиса сняла фантик, сунула конфету в рот, а потом спросила:

— Куда можно фантик выкинуть?

— Видишь корзинку?

— Вижу.

Алиса понесла обертку в угол, а когда кидала ее в корзину, отправила туда же и конфету. Потом сделала вид, что грызет конфету, и сказала:

— Вкусно.

— Вот именно! — обрадовался Добрец. — И такие конфеты ты будешь жевать каждый день по три раза, а может, и пять раз, так богато ты будешь жить. Ты счастлива?

— Еще как! — ответила Алиса.

— Тогда слушай. Есть возможность сделать гадость плохим людям. Хочешь?

— Еще как!

— Есть одна планетка. Называется Изора. Слышала о такой?

Алиса отрицательно покачала головой, хотя сердце у нее забилось. Неужели план Милодара удался?

— Там есть один паршивый вулканчик. Его хозяева продают землю и воздух несчастным как бы беднякам. Дерут с них, понимаешь, по три шкурки. А на других планете люди как бы помирают от холода. Как ты к этому относишься?

— Плохо отношусь, — призналась Алиса.

— Дело простое. Ты справишься. Надо пробраться как бы к вершине этого вулкана и кинуть в него, понимаешь, маленький приборчик! Тогда этот вулкан зашипит и погаснет. А его тепло станет нашим. Сделаешь это для меня?

— Я для вас, господин Добрец, что угодно сделаю, — сказала Алиса. — А что, если этот вулкан пыхнет, и от меня один пшик останется?

— Не исключено, — ответил Добрец. — Даже как бы вполне возможно. Но тогда ты погибнешь за великое дело — за дело повелителя вселенной генерала Бесфа!

— Но я не знаю никакого Бесфа!

— Никто не знает великого Бесфа! — воскликнул маленький учитель. — Он живет, понимаешь, в Серой дыре на железной планете в мраморном дворце со всеми удобствами. Никто его не видел и никто с ним не говорил.

— И вы тоже не видели?

— Что ты! Кто позволит мне, простому как бы младшему учителю, лицезреть такую знаменитую величину?!

— Ой, а я бы хотела лицезреть! — сказала Алиса.

— Зачем он тебе? — спросил Добрец. Он весь напрягся, глаза стали почти белыми от злости.

— Хочу лицезреть знаменитую величину! — капризно повторила Алиса.

— Вот если выполнишь задание нашей школы, сдашь экзамен на мерзозрелость, может быть, тебя допустят пред очи нашего повелителя.

— Ну что же, — сказала Алиса, — как скажете, мой любимый учитель.

Добрец улыбнулся. Видно, подозрения его покинули.

— Так бы с самого начала! Тебе меня достаточно, без всяких, понимаешь, знаменитых величин.

— А когда вулкан погаснет, — спросила Алиса, — что будет?

— А когда вулкан погаснет, мы перетащим его как бы энергию на нашу планету и подарим ее повелителю генералу Бесфу. Для этого над вулканом будет прятаться в облаках наш боевой корабль. И как только ты кинешь в жерло вулкана аппаратик, вся его энергия улетит в небо, и ее впитает в себя, понимаешь, наш корабль. Но ты этого уже не увидишь. Ты будешь далеко.

— А почему вы выбрали меня, учитель? — спросила Алиса.

— Очень просто. Ты как бы лучшая у нас ученица. Нам нужна девочка, которая сможет забраться в такое место.

— А остальные ученики?

— А остальные ученики будут изображать как бы школьную экскурсию, которая будет взбираться на вулкан, а потом они задержат каждого, кто захочет тебя догнать и обезвредить.

Алиса подумала и сказала:

— Нет, не полезу.

— Почему?

— Потому что я бандитка и мерзавка, но не дурочка.

— Кто же говорит, понимаешь, что ты дурочка?

— Не буду за просто так жизнью рисковать.

— Но ты же любишь меня?

— Люблю, но себя люблю больше.

Добрец задумался, почесал висок и произнес:

— А чего хочешь за то, что полезешь на вулкан?

— Ничего особенного. Я хочу увидеть самого знаменитого, великого генерала Бесфа. Пусть он лично мне пообещает, что я вернусь оттуда живой и здоровой.

— Этого еще не хватало! Да ты понимаешь, какой он великий?!

— А иначе я бы не стала этого и требовать, — ответила непочтительная Алиса.

— Знаешь что, — сказал тогда учитель, — давай сделаем наоборот. Ты штучку в вулкан как бы кинешь, а уж потом великий и знаменитый Бесф тебя примет, поговорит с тобой, может, даже, понимаешь, подарок сделает.

— Нет, — решительно сказала Алиса. — Откуда мне знать, вернусь я из вулкана или не вернусь. Сейчас увижу — завтра пойду!

— Надо, понимаешь, посоветоваться, — вздохнул Добрец.

— Советуйтесь, у вас космосвязь под рукой.

Неужели получится? Видно, она и в самом деле им нужна.

Добрец поднялся и пошел к дверям, потом остановился, вздохнул и сказал:

— Нет, не получится. Не согласится он разговаривать с простой, понимаешь, девчонкой.

— Я не простая девчонка, — возмутилась Алиса. — Я страшно испорченная, драчливая и смелая.

— Ну как я смогу ему это объяснить? Я же человек, понимаешь, маленький. А вдруг он прикажет меня как бы казнить?

И Добрец утер непрошеную слезу.

«Как он боится повелителя, — подумала Алиса. — Может, и в самом деле лучше с ним не встречаться?»

— Ну ладно, — сказала она. — Не надо никуда ходить. Пускай вместо меня в вулкан лезет кто-нибудь другой.

— Кто же? — удивился учитель.

— Василиск. Он сильный.

— Но он же не сможет спуститься в жерло по канату. Он, понимаешь, струсит.

— Наверняка струсит, — согласилась Алиса.

— И грохнется со страху как бы в вулкан. А нам он еще пригодится. Из него отличный громила вырастет.

— Тогда Валеру пошлите.

— Что ты говоришь, Алла! Чтобы попасть в самое, понимаешь, жерло, надо перепрыгнуть через трещины шириной как бы в три метра. Разве это Валере по плечу?

— А Джимми?

— Джимми — хвастунишка. Все они славные как бы негодяи, предатели и убийцы из-за угла. Но доставить, понимаешь, штучку в жерло действующего вулкана — задача как бы не для них. Ты легкая, прыгучая и ничего как бы не боишься. И из любви ко мне ты это сделаешь.

— Из любви — сделаю, — согласилась Алиса. — Если вы мне своего шефа покажете.

— И чтобы после этого никаких кривляний! А то я тебя собственными когтями, понимаешь, растерзаю.

Добрец показал Алисе свои руки. Ногти на руках были длинные, нестриженые, но такими никого не растерзаешь, разве что только воробья, да и то если тот не будет сопротивляться.

Ждать пришлось долго. Видно, Добрецу стоило немалых усилий связаться с Бесфом.

Наконец он вернулся.

— Тебе повезло, — сказал он. — У нашего повелителя как бы хорошее настроение. Он согласился уделить тебе две минуты. Ни секундой больше. Наш шеф, понимаешь, страшно занят. Идем.

— Куда?

— В Центр космической связи. Не отсюда же с ним разговаривать!

Добрец повел Алису по коридору, потом по узкой, невзрачной, обшарпанной лестнице вниз.

— Все ремонт собираемся сделать, — сетовал Добрец, — да денег никак не наберем. Экономия!

— А вы и скажите вашему генералу об этом.

— Ни в коем случае! — испугался Добрец. — А вдруг он рассердится и меня как бы уволит?

— Хотите я сама ему об этом скажу?

— Ой, не надо! Он же мудрый, как змей. Он догадается, кто тебя подговорил. И тогда-то уж наверняка меня выгонят как бы на пенсию. А я мог бы еще столько вредного, понимаешь, сделать! Столько гадостей! Меня беречь надо как ценного и как бы опытного специалиста!

Они вошли в подвал. Добрец включил свет.

В подвале было несколько экранов, компьютеры и два росла. В одном из кресел расположился довольно старомодный робот.

— У-12, — сказал Добрец. — Руководит связью. А я, понимаешь, пошел.

— Куда?

— При связи с его величеством Бесфом не должно быть как бы свидетелей. Садись в свободное кресло, садись, не бойся…

Алиса уселась в кресло. Кресло оказалось удобным, мягким, оно чуть откинулось назад.

— С каким сектором выходим на связь? — спросила она у робота.

— Я выполняю указания руководства, — ответил робот скрипучим голосом, подобно роботам в старинных фантастических фильмах.

— Правильно, — сказала Алиса. — Так и надо делать. Но мне еще надо будет туда полететь, к господину Бесфу. Он меня ждет. А сколько туда лететь, я забыла.

— Как жаль! — проскрипел робот. — И у меня нет таких сведений.

— Ты обманываешь меня!

— Я не могу обманывать человека, — сказал робот. — Но…

— Что ты хотел сказать? Почему замолчал? Признавайся!

— Но я могу утаить информацию, если ее у меня не просят.

— Ты утаил от меня место, где находится господин Бесф?

Робот хотел ответить, но тут в нем загорелся красный огонек, послышалось жужжание, что-то щелкнуло, и робот принялся тупо повторять:

— Ждите ответа… ждите ответа… ждите ответа… нет ответа… нет ответа… не будет ответа…

— Ясно, — сказала Алиса. — Тебя прищучили.

Робот говорил все тише, его пластиковые пальцы летали над пультом, налаживая связь с тем местом, где прятался страшный генерал Бесф.

Внезапно большой экран над пультом загорелся, и по нему побежали полосы. Видно, Бесф был так далеко от Алисы, что никакая аппаратура не могла наладить с ним идеальную связь.

Когда же полосы пропали и роботу удалось наладить связь, то оказалось, что этот самый Бесф сидит на широком троне, на голове у него небольшая корона, лицо закрыто маской бегемота, а одет он в широкую желтую мантию, расшитую черными звездами.

— Меня предупредили, — заговорил Бесф. — Меня предупредили, что одна девочка с Земли, правда, отличница моей школы, мечтает припасть к моим ногам и трепеща задать мне как бы несколько вежливых вопросов. Правильно ли я понял тебя, моя как бы крошка?

Голос у генерала был низким, грубым, совершенно незнакомым.

Как выманить из него правду? Как узнать, где он прячется?

— Говори! — прогудел Бесф.

— Мне велели, — сказала Алиса, — спуститься по канату и жерло действующего вулкана. А это очень опасно.

— Значит, зря тебя учили в школе, — вздохнул Бесф. — Я-то надеялся, что из тебя подготовили настоящую, понимаешь, авантюристку.

— Может, и подготовили, только мне непонятно, зачем это нужно?

— Совсем не объяснили?

— Учитель Добрец сказал, что тепло и энергию этого вулкана надо отнять у плохих людей этой планеты и отдать бедным, но благородным людям на другой планете. С каких это пор наш учитель Добрец стал заниматься добрыми делами?

— Скажи, — спросил генерал, — ты любишь учителя Добреца?

— Конечно, люблю, -.ответила Алиса. — Мы все его любим. Я думаю, что он лучше всех на свете.

— Любопытно, любопытно. Значит, мы любим учителя, но не верим ему и не понимаем, зачем все это затевается? Правильно я понял?

— Правильно, — подтвердила Алиса.

— А ты хочешь как бы правду узнать?

— Для этого я и хотела поговорить с вами.

— Учти, не исключено, что тебя скоро убьют. Потому что ничего не знать — плохо. Но знать лишнее — это куда хуже и как бы опаснее для жизни, — произнес генерал Бесф.

— И все-таки я хочу знать правду!

«Хоть бы он снял на минутку маску! — подумала Алиса. — Я бы его лицо увидела и запомнила».

— Правду? Хорошо, я расскажу тебе правду, — сказал генерал, — но правда эта будет совсем не такой, какой ты ожидаешь.

— А какой? — спросила Алиса.

— Эх, не хочется мне тебе об этом рассказывать, — вздохнул Бесф, — но, кроме тебя, некому, понимаешь, спуститься в жерло как бы вулкана. Ладно, будем надеяться, что ты там сгоришь и никому правды не расскажешь.

— Будем надеяться, — согласилась Алиса.

Хотя это было уже смешно. Представляете, человек надеется, что сгорит в вулкане. А другой этому ничуть не удивляется!

— Все дело во мне, — сказал Бесф. — Я правлю громадной империей. Много миллиардов людей как бы зависят от моей доброты. Я, понимаешь, должен жить и управлять. Без меня наступит как бы анархия и всеобщее, понимаешь, безобразие.

— Вот и живите в свое удовольствие, — сказала Алиса.

— Не получается, — ответил Бесф. — Закон жизни. Старенький я стал, помирать пора. А мне, понимаешь, помирать никак нельзя. Нет, нельзя… да и не хочется.

— А чем же вам можно помочь?

— Молодец, девочка, хорошая как бы девочка, правильно мыслишь. Есть в нашей вселенной только одно средство вернуть человеку молодость. Название я тебе не скажу и объяснять не стану — все равно не поймешь. Этого и профессора как бы физики еще не понимают. Но для того чтобы создать такое поле, в котором все клетки живого организма снова станут молодыми, нужна энергия, понимаешь, двенадцати звезд и шести как бы вулканов.

— И как же вам эту энергию получить?

— А мне, понимаешь, разработали метод, как эту энергию добывать и перетаскивать в Серую дыру, где она будет накапливаться, пока не понадобится. Я за этот метод все свои сокровища отдал. А теперь остался пустяк — как украсть эту энергию? Мне каждая частица дорога. Я уже точно знаю, откуда и что надо красть. Теперь мне нужно подготовить смелых, бесстыжих и ловких людей, которые не вызовут подозрения у тех, кого они будут обкрадывать. А кто не вызывает подозрений?

— Дети? — догадалась Алиса.

— Умничка, понимаешь! Дети, детишки, цветочки как бы жизни! Они куда хочешь полезут, куда надо бомбу или зловещий как бы прибор пронесут. Вот я и приказал организовать школу для особо гадких детей. Я никаких денег на ШКОМЕРЗДЕТ не пожалел. И вот теперь пришло время вас использовать. А тебя, как первую ученицу, я посылаю на самое важное задание. Может быть, оно не самое трудное — маленький вулканчик, в нем и энергии-то по сравнению со звездой немного. Но мне надо испытать учеников ШКОМЕРЗДЕТА. Ведь первый шаг — он трудный самый! Сможешь в вулкан залезть, приборы поставить, сможем мы энергию этого вулкана ко мне в хранилище перетащить — считай, что первый шаг сделан. Еще несколько лет — и мы с тобой всю галактику ограбим. Я стану молодцом, принцем, красавцем! Жизнь начну, понимаешь, сначала!

— А я? — спросила Алиса.

— Что ты?

— А я что с этого буду иметь?

— Как тебе не стыдно! — обиделся генерал, даже за маску схватился, чуть было не снял ее, да, к сожалению, спохватился, и Алиса почти ничего не успела заметить. Почти… И увидела достаточно, чтобы у нее родилась одна мысль.

— Мне не стыдно, — сказала Алиса. — Нельзя же так — все себе и себе! А что мне? Что моему любимому учителю Добреду?

— Ха-ха! — отозвался генерал Бесф. — С твоим учителем Добрецом мы разберемся. Мы его как бы не обидим, понимаешь. Он у нас будет по заслугам как бы награжден.

— Смотрите, — повторила Алиса. — Я очень прошу моего любимого учителя не обижать. А то я такого натворю — сами будете жалеть, что со мной связались.

— Хах-хах-а! — рассмеялся Бесф. — Испугала! Учти, что и на гадких как бы девчонок у нас найдется управа, понимаешь!

И тут генерал, видно, испугался, что Алиса не захочет лезть в вулкан, потому что он сразу же добавил:

— Но ты не сомневайся! Я тебе гарантирую: если нам удастся вулкан погасить и энергию ее перенести куда надо, тебя ждет замечательная как бы награда!

— Какая?

— А вот не скажу! Но обещаю, что в дополнение к награде ты как бы получишь от меня десять порций мороженого! Ну как, рада?

И генерал захохотал так, словно подарил Алисе целое царство.

Алиса еле сдержалась, чтобы не сказать ему, что у нас на Земле мороженое давно уже всем дают бесплатно. На улицах стоят специальные мороженщицы-автоматы — бери какое хочешь. Только плохо, что на этих мороженщицах написано большими буквами:

МИНЗДРАВ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ, ЧТО ЧРЕЗМЕРНОЕ ПОЕДАНИЕ МОРОЖЕНОГО ОПАСНО ДЛЯ ВАШЕГО ЗДОРОВЬЯ! ОДИН МАЛЬЧИК СЪЕЛ ДЕСЯТЬ ПОРЦИЙ И ДО СИХ ПОР КАШЛЯЕТ.

А если ты съела больше порций, чем тебе можно, то машина отключается и выдает тебе вместо мороженого только горячий чай с лимоном.

— Хорошо, — сказала Алиса. — Я согласна лезть в вулкан. Но вы обещаете, что я получу большую награду.

— И десять порций как бы мороженого!

— За мороженое вам специальное спасибо. Только пускай мне его дадут прямо сейчас.

— Как только ты вылезешь из вулкана и он, понимаешь, перестанет фурыкать.

— Ладно уж, — согласилась Алиса. Пускай радуется, как он ее одурачил!

И как странно: взрослые люди, большие негодяи, им бы никому не верить, а они могут попасться, довериться простой девочке только потому, что считают себя умнее всех, а все окружающие им кажутся дураками.

Ведь он сейчас радуется, что на мороженом сэкономил!

Экран погас.

Только в ушах шумело.

Робот выключил пульт и замер — отключился.

Алиса поднялась и пошла к двери. Никто ее не останавливал.

Она поднялась по лестнице. В коридоре дрались на ножичках мальчишки из ее класса. До первой крови. Но оба жулили.

Тут ее и догнал учитель Добрец.

— Ну как? — спросил он тонким голосом. — Поговорила с этим, понимаешь, генералом Бесфом?

— Поговорила, — ответила Алиса.

— Ну и как тебе показался наш повелитель?

— Он не своим голосом разговаривал. Басом. Как будто пропускал слова через утяжелитель.

— Ну это как бы бывает, — улыбнулся своей хитрой усмешкой учитель. — Он, понимаешь, очень далеко от нас, за Серой дырой. Связь как бы неустойчивая.

— Нет, — возразила Алиса. — Связь была неплохой.

— И что он тебе сказал? — спросил Добрец.

— Он о вас спрашивал.

— Ну ты, надеюсь, ничего как бы плохого про меня не сказала? — испугался Добрец. — Я же тебя не обижал, правда?

— Я ему честно призналась, — ответила Алиса, — что люблю вас больше, чем папу и маму.

— Ну уж, понимаешь, — покраснел Добрец, — это же как бы преувеличение. Ты уж как бы… не надо бы…

— И еще он мне премию обещал.

— Вот это хорошо! — воскликнул Добрец. — Тогда давайте собираться. Сейчас будем команду снаряжать. Нельзя терять ни секунды, а то наш генерал как бы не любит, понимаешь, ждать!

И он побежал по коридору с криком:

— Мальчики, девочки, кончайте как бы хулиганить! Собираемся, понимаешь, улетаем! Джимми, спрячь ножик, ты поцарапаешь Марковью! А ты, Валера, немедленно потуши костер — школу еще рано поджигать! Матильда-Брунгильда, слазь с лестницы и вынь, понимаешь, пальчик из патрона — нельзя же так воровать электроэнергию!

Алиса пошла в спальню.

Собирать ей было нечего, но все же сумка с вещами, что лежала в тумбочке у постели, ей еще пригодится.

И через полчаса одиннадцать выпускников ШКОМЕРЗДЕТА построились во дворе.

Потом Скорпон с Милой вытащили во двор ворох одежды и приказали ученикам переодеваться. Одежда была не очень новой, но дорогой и красивой. Алиса догадалась, что она ворованная, а Добрец даже не скрывал этого:

— Одевайтесь, понимаешь, аккуратнее, вещи не рвать и не пачкать! Мы ради вас, понимаешь, целый корабль туристов ограбили, всех ихних детишек без одежек как бы оставили. А детишки были чистенькие, с Земли. Они дальше голенькими и как бы голодненькими полетели. И если доберутся куда-нибудь — их счастье. А если, понимаешь, не доберутся, то мы как бы не виноваты. Не надо было нам как бы попадаться!

Дети переодевались прямо во дворе, а у ворот уже гудел автобус. Пора было ехать на космодром.

Через два дня на космодроме планеты Изора опустился космический корабль с опознавательными знаками мирной и цивилизованной Буругилии. Корабль, как несложно догадаться, был туристическим.

Сначала с него сошла толстая женщина с добрым лицом. Она была воспитательницей-преподавательницей, и дети называли ее Милою Милой. Потом парочками, смирненькие и добренькие, спустились дети. А за ними топал амбал с противной рожей — воспитатель Скорпон.

А совсем позади, в черном костюме, белой сорочке с черной бабочкой, шагал маленького роста остроносый джентльмен — учитель ШКОМЕРЗДЕТА по имени Добрец. На ходу Добрец помахивал тросточкой, в которой было спрятано устройство космической связи.

К детям подкатил робот с надписью на груди: «ТУРИСТИЧЕСКАЯ СЛУЖБА».

— Куда направляемся? Чем могу вам помочь? — спросил он.

— Не приставай, гадкий! — отмахнулась Милая Мила. — Мы и без тебя все знаем.

— Вам, наверное, нужен транспорт? Вы же едете купаться в море?

— Придет наш транспорт, отвали! — рявкнул Скорпон. А дети, которым это понравилось, стали кричать, дразнить робота и кидать в него чем попало.

И тут Добрец пронзительным голосом крикнул:

— Куда же это годится?! Вы же здесь как бы гости! Мы же, понимаешь, цивилизованные дети свободного мира! А ну молчать, мерзавцы!

И прозвучали его слова так грозно, что дети испугались и замолчали.

— А ты, Мила, — прошипел Добрец, словно был не простым младшим учителем, а директором школы, — вместо того, чтобы нас выдавать, беги и смотри, пришел ли наш автобус!

Милая Мила начала было сопротивляться и спорить, по Добрец топнул ножкой, и Мила побежала, как девочка. Все засмеялись.

— А мы что будем делать? — спросила Алиса.

— Будем ждать, — ответил Добрец.

— Где? Здесь? Под ветром? А если начнется снег?

— Ну какой здесь может быть снег?! — возмутился Скорпон. — Здесь же вечное лето!

Но ребята сразу сообразили, что Алиса собирается устроить каверзу, и стали кричать:

— Сейчас снег пойдет! Нам холодно!

Туристический робот, который не успел отойти далеко, забеспокоился.

— Простите, — сказал он, — неужели детям что-нибудь может грозить?

— Ничего им грозить не может, — отмахнулся Добрец. — Они у нас шутники и шутницы! Особенно эта милая девочка.

— А я хочу мороженого, — сказала милая девочка по имени Алла Цвай-Драй. — Мне один руководящий дядя обещал десять порций.

— И я хочу! — закричал Валера. — И я!

— И я! И я! И мы!

— Ну пойдем, пойдем, — согласился Добрец. Не хотелось ему затевать сейчас спор, но по его лисьей физиономии было видно, что, как представится случай, он обязательно отомстит.

Ребята наперегонки кинулись к зданию космопорта, и учителя от них отстали.

Дети подбежали к автомату мороженого, а Алиса в этой суматохе кинулась к роботу-информатору и сунула ему записку.

— Срочно передать в Галактическую полицию! — прошептала она.

Когда Добрец вбежал в зал, она уже дралась за порцию мороженого с Джимми, и учителю пришлось разнимать своих оголтелых мерзавчиков.

Все в мороженом, а кое-кто и в синяках, ученики ШКОМЕРЗДЕТА вывалились наружу к стоянке флаеров и туристических автобусов. Конечно же по закону подлости снабженного специальным оборудованием автобуса, который должны были прислать для учеников, все не было. Он опаздывал.

Милая Мила со злости растоптала свой видеофончик. Скорпон с горя выпил десятилитровый баллон пива, а учитель Добрец бегал вокруг учеников и все боялся, что они куда-нибудь убегут или что-нибудь натворят.

Крупная бабочка опустилась на плечо Алисе.

Алиса хотела ее смахнуть — пускай летит дальше по своим делам. Но бабочка на зашифрованном языке прошептала:

— Фа-ко-фа-ра-фа-на-фа-свя-фа-зи.

Уху стало щекотно.

Что такое? Кора на связи?

И тут же в ухе послышался голос Коры.

— Спокойно. Не выдай себя ни словом, ни жестом! Робот-бабочка установила в твоем ухе приемник. Я тебе скажу, когда ты сможешь меня увидеть. Мы специально задержали автобус, чтобы ты успела выйти со мной на связь.

— Эй, Алка Цвай-Драй! — крикнул Валера. — У тебя на плече здоровенная бабочка сидит. Сейчас я ее пришибу!

— Еще чего не хватало! — возмутилась Алиса. — Ты вместо бабочки меня пришибешь!

Она протянула бабочке палец, бабочка переползла на палец, и Алиса подняла руку над головой. Бабочка взмахнула крыльями и полетела прочь.

Все в порядке. Кора за ней следит.

Алисе сразу стало спокойнее. А то сгинешь в вулкане, никто тебя не хватится. Даже папа с мамой ничего не узнают.

Наконец-то приехал автобус.

Снаружи типичный туристический автобус со всеми удобствами, на воздушной подушке, наземно-подводно-летный. От прочих туристических автобусов его отлично только одно — желтый цвет и черные звезды на боках.

Дети с криками забрались внутрь.

Обыкновенные туристы, которые прилетели на Изору, чтобы насладиться видами

Нового Неаполя, свежим воздухом и целебными парами вулкана, смотрели на этих

детей с удивлением. Ведь обычно дети ведут себя куда спокойнее. Но в конце концов,

у них есть свои воспитатели, и они объяснят этим странным детям, как нужно себя вести.

Когда же дверь за последним учеником закрылась и автобус медленно двинулся с места, оказалось, что внутри он не имеет ничего общего с остальными туристическими автобусами, а больше всего напоминает боевую машину пехоты, сокращенно БМП.

Скорпон и Мила помогли детям переодеться в тончайшие кольчуги и непробиваемые шлемы. Алисе же предстояло особое задание. Поэтому ей выдали моток тонкого шнура, на котором можно спуститься хоть с Луны — выдержит. Затем к груди прикрепили плоский портфель с прибором, который должен поймать сигнал с Поглотителя Энергии, а потом передать энергию вулкана в космос, где его ждет старенький генерал Бесф, который страшно хочет помолодеть, чтобы навеки осчастливить своих подданных. К башмакам Алисы прикрепили специальные кошки, чтобы цепляться за скалы, выдали ей перчатки с когтями, а главное — дали сачок, обыкновенный сачок. Охрана вулкана подумает, что ты юный натуралист, — объяснила Милая Мила. — Ты собираешься ловить вулканических стрекоз для нашего школьного музея. Но мы надеемся, что эти роботы тебя не заметят. Мы там на вершине вулкана устроим такой шум, что им и в голову не придет глядеть в твою сторону.

Добрец оглядел Алису со всех сторон и остался доволен.

— Ничего не скажешь, — сказал он. — Ребенок как ребенок, за бабочками как бы собралась, за стрекозочками, понимаешь.

Он отвел Алису в конец автобуса и стал шептать ей на ухо:

— Генерал велел тебе передать, что выполнишь задание — получишь премию и чин сержантки. И тогда мы с тобой как бы полетим на планетку Теплица. Там надо будет звездочку украсть. Трудное дело, но это только начало — удалась тебе жизнь, Алла Цвай-Драй! Потому что ты встретилась с нами. А так бы пробедовала жизнь и жалела бы о бездарно прожитых годах. Я тебе должен напомнить, гадкая девочка, что жизнь человеку дается лишь однажды, и только, понимаешь, выдающимся персонам дважды или трижды. И прожить ее надо так, чтобы твоим начальникам не было мучительно больно за бесцельно прожитые тобой годы. Поняла?

— Поняла.

— Продолжаешь меня любить?

— Как всегда! — отрапортовала Алиса.

— Ну и молодец! Автобус остановился.

— Выходим по одному, — приказала Милая Мила. — Веселимся, прыгаем, поем, прикрываем Аллочку Цвай-Драечку!

Здесь дорога кончалась. Дальше автобусам подниматься запрещалось. Крутая тропинка вела к вершине вулкана, которая скрывалась в сиреневом ароматном дыме. Алиса чувствовала себя очень странно, ведь в будущем она уже видела этот вулкан потухшим.

На площадке стояло еще несколько автобусов. Роботы-спасатели, могучие, как слоны, но поменьше размером, встречали каждую группу туристов, чтобы сопровождать их на вершину.

— Нам не нужно сопровождение! — закричал Добрец. — У нас свои спасатели.

И Алиса только тут заметила, что Скорпон переоделся в странный костюм, похожий на глубоководный скафандр. На груди у него красовалась надпись: «ОСОБАЯ СПАСАТЕЛЬНАЯ СЛУЖБА».

— Внимание, — произнес в ухе Алисы голос Коры. — Сейчас мы устроим им сладкую жизнь, а у нас будет время поговорить.

Сразу три робота-спасателя подошли к Скорпону.

Рядом с ними стоял кудрявый черноволосый человек с веселым загорелым лицом. Он улыбался так широко, что были видны все пятьдесят жемчужных зубов.

Какое счастье! Комиссар Милодар уже здесь!

— Кто главный в этой группе? — спросил комиссар Милодар.

— Я главная, — ответила Милая Мила. — А что случилось?

Она была уже не такой храброй и наглой, как раньше.

— Мы хотим проверить, хорошо ли подготовлен ваш спасатель, — сказал Милодар. — Придется ему пройти испытания.

— Какие еще, понимаешь, испытания?! — возмутился Добрец. — Мы готовы ко всему, что может произойти.

— Мы не можем пропустить группу детей на вершину действующего вулкана, если не уверены в их безопасности, — терпеливо объяснил комиссар. — Вы должны меня понять. Вы же преподаватель!

— Я-то преподаватель, — ответил Добрец, — но это не дети, а сорванцы, разбойники и хулиганы. Их охранять не надо. А надо вулкан от них охранять!

Дети захохотали, а Добрец поспешил добавить:

— Это шутка! Вы понимаете, что это шутка?

— Вот сейчас мы и постараемся узнать, шутка это или нет. Давайте мы отойдем с вашим спасателем в сторону и зададим ему несколько вопросов. А детишки немного подождут.

— Еще чего не хватало! — закричала Алиса. — Давайте нам мороженого, а то мы вас всех разбросаем, как котят!

— А это наша отличница! — быстро перебил ее Добрец. — Наша Аллочка Цвай-Драй. Она собирает бабочек, даже в вулкан собирается на минуточку заглянуть — там у вас необыкновенные стрекозы водятся!

— С отличницей мы потом с удовольствием поговорим, — сказал комиссар. — Вот кончим беседовать со спасателем — и обязательно поговорим.

— А я с вами разговаривать не желаю! — сказала Алиса капризным тоном. — Я вас всех не выношу! Вы мою мамашу, царство ей небесное, манной кашей закормили!

Добрец, видно, испугался, что Алиса наговорит лишнего, и тут же потащил Скорпона туда, куда просил их отойти комиссар.

Ребята сразу разбежались в разные стороны. Кто камешек блестящий увидел, кто захотел на песочке поваляться, а кто и тайком покурить. Да-да, среди учеников ШКОМЕРЗДЕТА были дети, которые умели курить, а двое даже пили вино!

Алиса скользнула за скалу.

И не успела она спрятаться, как перед ней возникла ее подруга — агент Галактической полиции Кора Орват.

— Привет, — сказала Кора. — Нелегко тебе пришлось?

— Нормально, — ответила Алиса.

— Быстро рассказывай, за две минуты, пока наши удерживают этих горе-учителей.

— В ШКОМЕРЗДЕТЕ мне понравилось, — улыбнулась Алиса. — Там хулиганить дают сколько душа желает. Я у них стала первой ученицей!

— Еще бы! — засмеялась Кора. — Я в тебе не сомневалась. Скажи, тебе не удалось узнать, на какой планете, в каком конце галактики скрывается страшный грабитель генерал Бесф?

— У меня есть кое-какие соображения.

— Ты его видела?

— Он говорил со мной по космовидеосвязи и не снимал маску. Как мне сказали, он скрывается где-то за Серой дырой.

— Ах, этого мало! — вздохнула Кора. — Придется допрашивать ваших учителей. Кто-нибудь из них знает, где прячется генерал?

— Учитель Добрец наверняка знает, — сказала Алиса.

— Ты уверена?

— Он-то и организовал мне встречу с Бесфом.

— Ладно, тогда мы вернем тебя на «Пегас», а сами с ним поговорим.

— Ничего он вам не скажет, — заметила Алиса.

— Почему?

— Потому что не захочет.

— Что же делать?

— Я же сказала, что у меня есть кое-какие соображения.

— Ну говори скорее, не томи!

— Сколько порций мороженого я получу, если я не только скажу тебе, где скрывается этот самый генерал, но и приведу его самого?

— Как это приведешь?

— Очень просто. За руку.

— Ничего не понимаю, — развела руками Кора.

— Пошли, — потянула ее за собой Алиса.

Она решительно обогнула скалу и вышла к стоянке автобусов. И как раз в этот момент к автобусу подошли учителя с комиссаром.

— Комиссар, — сказала Кора, — Алиса уверяет, что может сказать, где прячется генерал Бесф.

— При одном условии, — вмешалась Алиса. — Только если я получу от Галактической полиции тысячу порций мороженого.

— А тысячу-то тебе зачем? — удивился Милодар.

— Моих мерзких товарищей по мерзкой школе кормить! — ответила Алиса. — Потому что детей надо исправлять добром и терпением, а еще лучше — мороженым. Вы же не бросите нас, испорченных учеников генерала Бесфа, на произвол судьбы?

— Ни в коем случае!

Ученики только что в вулкан не попрыгали от радости! Милая Мила почуяла неладное и стала отступать к автобусу.

— Вот он, загадочный генерал Бесф! — воскликнула Алиса, указывая на маленького учителя Добреца.

— Что за вздор ты несешь, испорченная девчонка! — возмутился Добрец.

Но комиссар Милодар поднял руку и остановил его.

— Ваши аргументы, агент Селезнева! — потребовал он.

— Меня с самого начала смущало его поведение, — сказала Алиса. — Он все время твердил, что он — простой учитель, а на самом деле все его слушались и боялись. Вот спросите Скорпона.

— А чего мне говорить, — прорычал Скорпон. — Мне жить хочется.

— Я стала за ним наблюдать, — сказала Алиса.

— Ах ты, предательница! — завопил Добрец. — Знал бы — растерзал бы тебя собственными руками!

— А вы нас такими в своей школе воспитывали, — ответила Алиса. — Вы же сами хотели, чтобы мы стали обманщиками, ворами, убийцами, авантюристами и никого на свете, кроме вас, не любили.

— А ты? Почему ты меня как бы разлюбила?

— А я не стала пить ваше колдовское зелье, — засмеялась Алиса.

— О ужас! Я этого предательства не перенесу! — кричал Добрец. — Я к ней как к родной племяннице относился, понимаешь!

— Но почему ты думаешь, что он и есть генерал?

— А я его речь узнала, когда он со мной с экрана говорил.

— Голос был другой, другой! — кричал Добрец.

— Голос-то изменить нетрудно, а вот забыть любимые словечки невозможно.

— Как так? — не поняла Кора.

— У каждого человека есть любимые слова. Он не замечает, как их произносит, — объяснила Алиса. — Вот и у Добреца есть два любимых выражения: «как бы» и «понимаешь». Он без них ни одной фразы произнести не может. И вдруг я слышу, что генерал в маске говорит точно такими же словами!

— Этого быть не может! — крикнул Добрец. — Она все придумала.

— А что, — сказал комиссар Милодар, — мне эта теория кажется интересной.

— Вы никогда не докажете, что я и есть тот самый генерал! — сказал Добрец.

— А нам спешить некуда, — ответил комиссар. — Мы пока вас задержим в Галактическом центре, проверим, чему вы учили детей в своей школе… И название какое-то дикое — «ШКОМЕРЗДЕТ»! Что оно означает?

— А это название, ваше превосходительство, — пропищала Милая Мила, — это название он сам придумал! Мы тут совершенно ни при чем. Это название означает «Школа мерзнущих детей». Они так любят тепло, наши крошки.

— Неправда! — крикнул Джимми. — Мы — мерзкие дети!

— Мы — самые мерзкие дети во всей вселенной! — закричал Василиск.

— Мы очень испорченные!

— Мы гадкие!

— Придется перевоспитывать, вздохнул комиссар. — Попрошу остаться для допроса учителя Добреца, который так похож на генерала Бесфа. И других учителей тоже.

— О нет! — воскликнула Милая Мила. — Мы останемся с детьми. Детям пора обедать.

— Нам пора обедать! — закричали дети хором. — И еще давайте нам тысячу порций мороженого!

— Ладно уж, идите вниз к морю, — сказал комиссар. — там вас ждет кафе-мороженое. Тысячу порций есть вредно, но если вы сначала съедите суп, а потом котлеты, то на третье ешьте мороженого сколько хотите!

— Ура! — закричали испорченные дети и помчались под горку к морю.

Кора с Алисой остались одни.

— Спасибо, — сказала Кора.

— Я рада была это сделать, — ответила Алиса. — Пойдем вниз, искупаемся на прощанье.

— Пошли, — согласилась Кора. — Ты обедать будешь?

— Подожду, пока мои соученики примутся за третье. А супа с котлетами мне сегодня что-то не хочется.

— Ох и испортили же тебя в ШКОМЕРЗДЕТЕ! — охнула Кора.

— А меня папа, мама и робот Поля исправят, — ответила непочтительная Алиса.

И они пошли на набережную.

Кора попрощалась с Алисой у трапа «Пегаса». Космодром Палапутры на планете Блук был оживлен. Тысячи кораблей спускались и взлетали, по полю носились тележки, автобусы и машины с завтраками и обедами для космических пассажиров.

— Может, полетишь с нами? — спросила Алиса. — Я тебе обещаю интересные приключения.

— А что? — задумалась Кора. — В самом деле…

— Никаких «в самом деле», — произнес комиссар Милодар, который появился в воздухе над головами подружек. Конечно, это был не сам комиссар, а только его объемная копия, но все равно Алиса с Корой смутились.

— Не подумайте, комиссар, — быстро сказала Кора. — Это я вслух размышляла.

— Размышлять лучше про себя, — посоветовал комиссар. — Учти, что на Выпьюслободку опять проникли танины кыси. Люди переживают, круассаны кончаются, а ты здесь прохлаждаешься!

— Есть, комиссар! — ответила на эти слова Кора Орват, поцеловала Алису и побежала назад к горушке, за которой таился ее космический катер, а в нем походная машинка времени.

— А тебе, Алиса, большое спасибо от всей цивилизованной галактики, — сказал комиссар Милодар. — Больше сказать не могу, потому что тогда раскрою твой секрет, а нам никто не поверит. Поняла?

— Поняла, — ответила Алиса, которая ничего не поняла.

— И учти: ничему не удивляйся!

Комиссар Милодар растаял в воздухе.

Алиса поднялась к люку «Пегаса», такого родного и милого, и поняла, как она по нему соскучилась!

Хоть Кора и уверяла ее, что никто на корабле ее не хватился и ругать не будет, Алиса немножко робела. Все-таки две недели провела среди мерзавцев.

Она вошла в корабль. Там было тихо.

— Пес! — позвала Алиса. — Ты где, негодник? Ты почему меня не встречаешь?

Никто не откликнулся. В кают-компании было пусто. На пульте управления тоже никого. Свет не горит. Алиса встревожилась. Она заглянула в свою каюту. Пусто.

Что же творится?

Тогда она вернулась к пульту управления и включила информатор.

Корабль сразу заговорил папиным голосом:

— Встреча любителей черепах меня разочаровала, и мы, раз уж тебя не дождались, поехали на рынок зверей в Палапутру. Не расстраивайся. Мы сегодня только посмотрим, что там любопытного, а завтра все вместе снова туда отправимся.

«Как странно, — подумала Алиса. — Они в самом деле не беспокоятся. Словно меня не было всего часа два-три».

Она даже взглянула на календарь над пультом.

Календарь показывал двадцать шестое июля двенадцать часов сорок две минуты…

«Постой, постой, — сказала себе Алиса. — Когда я улетала отсюда, на календаре тоже было двадцать шестое июля!»

Она села в кресло и думала минуты три, а потом расхохоталась.

Ну конечно же!

Как она могла забыть, что к Добрецу и его компании она попала на машинке времени.

И вернулась тоже через нее. Да, Алиса, ты стареешь! Может, ты и не Алиса вовсе, а все еще негодяйка Цвай-Драй из ШКОМЕРЗДЕТА?

Кора вернула Алису в тот же день, из какого она улетела! Папа и капитан Полосков даже забеспокоиться не успели.

Вот и отлично!

И спать хочется.

Алиса пошла в свою каюту и улеглась не раздеваясь. Она думала, что подремлет семь минуток, но, видно, родная койка на «Пегасе» так ее усыпила, что Алиса проснулась, только когда папа вошел в каюту и спросил:

— А ты давно вернулась?

— Давно, — ответила Алиса и перевернулась на другой бок, носом к стенке.

Она еще не выспалась.

— Тогда вставай, я тебе покажу, что мы купили на рынке.

Алиса все еще не проснулась.

— А где мой звездный пес? — сквозь сон спросила она.

— Какой звездный пес? — не понял отец.

— Звездный пес, звездный песик, который говорит одно только слово: «Холодно!»

— Алиса, ты не больна? А ну-ка, «Пегас», пришли нам доктора.

Алиса тут же вскочила:

— Папа, только не доктора! Я совершенно здорова!

Но было поздно — с потолка уже спустился доктор. Конечно, это не обычный доктор, а прибор, который в две секунды обследует человека и ставит ему диагноз: болен он или притворяется.

Алису опутали провода и проволочки, в нее вцепились датчики и иголочки. Стало щекотно и немножко больно.

— Ну что? — встревоженно спросил папа.

— А ничего! — ответил доктор. — В лучшем случае она просто притворяется больной.

— А в худшем?

— В худшем она — лентяйка!

— Тогда вставай и забудь о привидениях собак. Так как мы уже купили всех животных, которых хотели, вечером мы летим дальше.

— И куда же? — спросила Алиса.

— На Изору, к вулкану Новый Везувий.

— Он погас, — сказала Алиса. — Мы с тобой там уже были.

— Та-а-ак! — Папа был расстроен. Нет на свете папы, который бы не расстроился, увидев, что его единственная дочка на глазах сходит с ума. — И что же мы там увидели?

— Это просто трагедия! — ответила Алиса. — То же самое, что и на Теплице.

— Ты имеешь в виду малую планету? — уточнил папа.

— Разумеется. Я имею в виду планету, которая погибла, потому что генерал Бесф украл энергию искусственной звезды.

— Кто тебе все это рассказал? — возмутился отец. — Ты все еще не проснулась. Тебе все это снится.

— И звездный пес тоже снится? Я тебе сейчас покажу его миску!

Она вскочила с койки, оттолкнула папу и помчалась на кухню, где в углу за стиральной машиной стояла миска собаки.

Полосков, который как раз готовил обед, удивился, увидев, на какой скорости Алиса ворвалась на кухню.

— Смотрите! — воскликнула она. И осеклась.

Никакой миски там не было.

— Где миска? — спросила Алиса. — Полосков, признавайся, что ты сделал с нашей звездной собакой?

— Ах, если бы я понимал, о чем говорит эта девочка, — вздохнул капитан Полосков.

— Я тоже не понимаю, — печально отозвался профессор Селезнев.

И тут за их спинами из кают-компании донесся голос:

— Вот уж не ожидал такой драмы!

На диване возле рояля сидел комиссар Милодар.

— Хорошо, что я оставил звук включенным, — сказал он. — Даже в моем штабе слышно, что за скандал у вас творится.

— С Алисой что-то неладно, — сказал профессор Селезнев.

— Она требует у нас собаку, — добавил капитан Полосков.

— Спокойно! — произнес комиссар Милодар. — Всем сидеть! В обморок не падать, на Алисочку не бросаться, потому что она только что кончила совершать очередной подвиг во славу нашей цивилизации.

— Сомневаюсь, чтобы она успела это сделать с утра, — заметил капитан Полосков.

— Ей понадобилось больше двух недель отчаянной смелости, риска и даже — не побоюсь этого слова! — хулиганства! Правильно я говорю?

Алиса кивнула:

— Еще как правильно!

Она была благодарна Милодару, что он пришел ей на выручку.

— В галактике на самом деле творилась беда, — сказал комиссар. — Некий генерал Бесф похищал энергию в колоссальных масштабах. Но никто не мог его отыскать. Ходили слухи, что он скрывается за Серой дырой, но портрета его у нас не было, свидетелей не было, и мы даже не понимали, зачем ему понадобилась вся эта энергия.

Профессор и капитан Полосков слушали Милодара, затаив дыхание. Комиссар был замечательным рассказчиком. Он все изображал в лицах, завывал, подпрыгивал на диване, рвал на себе волосы и закатывал глаза. Это был театр одного великого актера.

— Нам удалось узнать, что в Галактическом центре люди генерала основали ШКОМЕРЗДЕТ.

— Что основали? — хором спросили Селезнев и Полосков.

— Школу для мерзких детей.

— Какой ужас! — произнес Полосков, а папа с интересом посмотрел на Алису.

— Мы знали, что именно в этой школе генерал готовит себе помощников и воров энергии, — продолжал комиссар. — И мы поняли, что единственный выход — послать в школу нашего агента. Но этот агент должен быть ребенком, который не вызовет никаких подозрений.

— Кошмар! — ахнул впечатлительный Полосков. — Вы воспользовались легкомысленным характером нашего ребенка и соблазнили Алисочку, не спросив мнения ее отца и меня, капитана корабля?

— А простите, каким было бы ваше мнение? — спросил Милодар.

— Мое мнение? Я бы сказал: немедленно отвяжитесь от Алисочки, а то я подам на вас в Галактический суд! Как вы смели рисковать жизнью младенца?

— Это я — младенец?! — возмутилась Алиса.

— Ну почти младенец.

— По поведению — точно младенец, — сказал профессор Селезнев. — Прямо как твоя подружка Кора Орват и этот так называемый комиссар. Я пожалуюсь своей тете Лукреции, которая живет в Симферополе. Посмотрим тогда, что от вас останется!

— Так дело не пойдет! — обиделся комиссар. — Мы должны были спасти вселенную. Ей угрожала тепловая гибель. А Алиса находилась под постоянным нашим присмотром. Правда, Алисочка?

Комиссар задал этот вопрос таким сладким тоном, что Алиса поняла — ему просто необходима ее помощь.

— Я ничем не рисковала, — сказала она. — Это была обыкновенная и даже скучная школа. Я дружила там с мальчиками…

— Вижу два синяка, — заметил папа. — И царапину на щеке. Это следы дружбы?

— Это я упала с лестницы, — соврала Алиса и покраснела. Она старалась никогда не врать родителям. Но скажите честно, разве это возможно?

— Не перебивайте, я на работе, — строго сказал Милодар. — Дайте закончить. Итак, мы попросили Алисочку нам помочь, но при этом не хотели рисковать еще и вашими нервами. Поэтому мы отправили Алису на несколько месяцев в прошлое и сделали так, чтобы она вернулась к вам через два-три часа, после того как исчезла, в тот же день, двадцать шестого июля. Мы все делали для вашего блага, профессор.

— Разрешите вам не совсем поверить, — улыбнулся Селезнев.

— То есть как так?! — вскипел комиссар. — Мне? Не поверить?!

— Вам надо было внедрить Алису в их школу в самом начале, чтобы не опоздать. Вы действовали по методу английского писателя Честертона.

— Это еще что за метод? Почему не знаю? — удивился Милодар. — А я думал, что уже всех писателей знаю!

— Честертон сказал: «Если вы хотите наверняка не опоздать на поезд, надо опоздать на предыдущий».

Комиссар думал. Полосков думал.

Алиса уж давно отсмеялась, а они все думали. А потом Полосков задумчиво спросил:

— А поезда там часто ходят?

К тому времени комиссар тоже догадался, что это шутка, и немного посмеялся.

— Правильно, — сказал он. — Мы не хотели рисковать.

— И чем же все кончилось? — спросил профессор.

— Алиса нашла генерала Бесфа!

— Ну это уже полное безобразие! — сказал капитан Полосков. — Она же так рисковала!

— Все в прошлом, все в прошлом. Не исключено, что Алиса получит медаль.

— Где же скрывался генерал? — спросил Селезнев.

— У нас под носом. Он делал вид, что он — учитель ШКОМЕРЗДЕТА. Алиса об этом догадалась… А подробности она вам сама расскажет.

Наступила пауза. Все молчали. Потом Алиса спросила:

— Скажите, я вернулась в свое время?

— Нет, твое время немного изменилось. Ведь нам с тобой удалось спасти вулкан и не дать погибнуть Теплице. Значит, они не погибли. А в том мире, откуда ты отправилась в путешествие, они погибли.

— Тогда я все поняла, — сказала Алиса. — Звездного пса в этом мире нет и не было.

— Нет и не было, — согласился комиссар. — Ты о нем помнишь, а твой папа и капитан Полосков о нем и представления не имеют.

Милодар поднялся.

— Счастлив был познакомиться, — сказал он. — Будете на Земле, зайду к вам на чай.

И исчез.

Полосков снова ушел на кухню, откуда уже тянуло паленым.

Профессор Селезнев сел за рояль и начал что-то тихо наигрывать.

— Ты расстроен? — спросила Алиса.

— А ты? — спросил отец.

— Немного, — ответила Алиса. — Ведь ты не совсем мой папа, а как бы папа из другого мира.

— И ты немного не моя дочка. Например, ты помнишь звездного пса, а я его и в глаза не видел. Но главное, что ты в самом деле помогла поймать того генерала. Ты расскажешь нам, зачем ему понадобилась энергия?

— Обедать, обедать! — позвал их Полосков. — Сегодня у нас куриные котлеты!

Алиса пошла мыть руки и по дороге заглянула на кухню, в угол. Конечно, там не могло быть собачьей миски, но каких только чудес не бывает на этом свете!

Вы не забыли хозяина звездного пса — советника королей Бакштира? Того самого, который живет в замке, похожем на королевский, только поменьше, который на спор с дробизами грызет камни и назло космическим пиратам берет на абордаж их космические корабли. Бакштира, который страшно любит бегать по воде и молоку, а по вторникам катается на доске по потоку расплавленной лавы, причем в одних плавках. Бакштира, который больше всего на свете любит давать советы королям. Правда, советы его чаще всего бывают ошибочными, и, когда незнакомые с Бакштиром короли им следуют, это кончается для них прискорбно.

Вот этот самый Бакштир и подобрал звездного пса, когда тот был маленьким щенком. Возможно, его потеряли в пустыне звездные скитальцы. Песик был совсем слаб и стал почти прозрачным, но Бакштир кормил его из пипетки сгущенным молоком, и пес вырос на славу.

Звездные псы могут мгновенно, за одну секунду, попасть в любую точку галактики, поэтому их посылают по очень важным делам. Но у них есть одна проблема. Звездного пса невозможно научить говорить. Он думает, рассуждает, как неглупый человек, а для говорения его пасть приспособлена плохо.

Каких только логопедов-ветеринаров не приглашал Бакштир! Какие изумруды он им дарил! И все впустую. Больше одного слова пес выучить не может. Зато помнит его и повторяет, пока ему не внушат другое слово. Тогда он первое забывает начисто.

Вот такой пес и встретился Алисе, а потом исчез, словно его и не было.

Но он был. И помог Алисе спасти вселенную от тепловой смерти.

И его хозяин Бакштир — человек справедливый — решил отблагодарить Алису и ее папу, профессора Селезнева. Поэтому он научил звездного пса новому слову и послал его на «Пегас».

И вот, пятого августа после ужина, когда Селезнев, Алиса и капитан Полосков сидели в кают-компании и пили чай с печеньем, которое им испекла на дорогу симферопольская бабушка, что-то звякнуло, пискнуло, вздохнуло…

И что-то сказало.

Посреди кают-компании на ковре сидел пес. Небольшой песик черного цвета, с белым пузом и лапами, с длинным пушистым хвостом, как у черно-бурой лисицы. У пса были светлые, ореховые глаза и совершенно удивительная улыбка.

— Господи! — воскликнул профессор. — Поглядите, это настоящий звездный пес! Неужели к нам пожаловала такая редкость животного мира?

Пес вежливо улыбнулся и склонил голову набок.

— Здравствуй, песик, — сказала Алиса, — давно тебя не видела.

Песик поднял правую лапу, протянул Алисе, и они поздоровались.

— Вы знакомы? — удивился капитан Полосков.

— Мы недавно встречались, — ответила Алиса.

— Где же?

— В том числе и на «Пегасе».

Полосков пожал плечами и отвернулся. Он очень серьезный человек, без чувства юмора, но знает об этом и побаивается, не шутят ли над ним. А друга Алисы Пашку Гераскина капитан терпеть не может, потому что Пашка всегда шутит, когда надо и когда не надо.

— Что ты нам хочешь сказать на этот раз? — спросила Алиса. — Ведь генерала Бесфа поймали и ШКОМЕРЗДЕТ закрыли навсегда.

Пес несколько раз открыл и закрыл пасть, вздохнул и наконец выговорил:

— Подарок.

— Какой подарок? Кому подарок?

Тогда пес задней лапой дотянулся до своей шеи, словно хотел почесаться.

Оказывается, пес был в ошейнике! Как же они раньше этого не заметили?

Алиса пригляделась.

К ошейнику был прикреплен маленький цилиндр.

Алиса коснулась цилиндра, тот прыгнул ей в руки и раскрылся. Внутри оказалась пленочка.

И тут же раздался голос:

— Здравствуйте, дорогие Селезневы и лично бравый капитан Полосков! Вас беспокоит некий Бакштир, советник королей. Я благодарен вам за то, что вы сделали для нашей галактики. Может быть, вы и не сами это сделали, но хоть Алисе не помешали. Теперь снова растут удивительные бананы на Теплице и пышет благотворным дымом вулкан Новый Везувий. Генерал Бесф посрамлен. Его схватили за руку, прежде чем он успел еще что-нибудь натворить. В благодарность за ваши подвиги я приглашаю вас ко мне в замок для вручения подарков. Надеюсь, мои подарки придутся вам по вкусу. Уже поставил тесто для пирогов. Искренне ваш Бакштир, советник королей. Координаты моего замка прилагаются.

Пес закрыл глаза и улегся на ковре в ногах у Алисы.

— Ничего не понимаю, — сказал профессор Селезнев.

— Наверное, это чья-то шутка, — проворчал капитан Полосков. — Не будем обращать на нее внимания.

— Я бы рад не обращать, — сказал Селезнев, — если бы послание от Бакштира не принес звездный пес. А вы ведь знаете, что звездный пес — самый главный посланец вселенной. И если он принес приглашение, то отказываться неприлично.

— К тому же нам обещали подарки, — напомнила Алиса.

— А с тобой, Алиса, особый разговор, — вмешался упрямый Полосков. — Откуда ты знаешь эту собаку?

— Я уже пять раз вам рассказывала! — ответила Алиса. — А вы все равно не верите! Я отлично знакома со звездным псом!

Взрослые не стали больше спорить с Алисой, потому что им не хотелось признавать свои ошибки. «Пегас» полетел к Бакштиру.

Бакштир живет на совершенно неизвестной планете. Даже названия у нее нет. Раньше она была ненаселенная и никто на ней не обитал. Но зато на ней шумели дремучие леса, высились могучие горы, плескались огромные моря. Раз населения на планете не оказалось, то на ней постепенно расплодились фантастические существа. Вы, конечно, уже представили себе драконов, фей, волшебников и гномов?

Ничего подобного!

Ведь драконов и гномов придумали люди. А если людей нет — как и кто придумает дракона? Кто сможет придумать ему четыре лапы, чешую и дым из пасти? А кто выдумает заколдованную принцессу, если на планете никому не известно, что такое платье и как выглядят хрустальные туфельки? Даже как изобразить человеческое лицо — и то природе подсказать некому.

Поэтому в лесу, на горах и в речках завелись создания и твари совершенно невообразимые, то есть без лиц, без рук, без ног, по большей части невидимые, но чаще принимавшие облик мира, в котором они жили. В речках жили водяные, созданные из воды. Лица у них были как отражение солнца, руки — как ветви ив или стебли водорослей. Жители леса сливались с деревьями, а в небе летали птицы, похожие на клочья облаков.

Когда же после своих путешествий, шатаний, блужданий и гуляний по космосу Бакштир набрел на эту планету и полюбил ее, как родной дом, жители планеты, не имевшие облика, очень обрадовались. Им теперь было кому подражать. Наконец-то они увидели первого человека, а потом еще и гостей Бакштира. Вы же знаете, что у Бакштира во дворце постоянно кто-то гостит. Да и строители дворца, которых Бакштир пригласил с разных планет, провели у него несколько месяцев. Они были такими разными и умными, что лесные, водяные и воздушные жители смогли выбрать себе образцы для подражания.

Правда, они не всегда понимали, что к чему. Поэтому не пугайтесь, если на планете Бакштира вам встретится в лесу страшилище с носом на пузе или красавица с пятью руками.

И помните: к людям тамошние существа не пристают и живут сами по себе.

Но Алиса об этом не знала, и поэтому когда она сошла с корабля и увидела столько уродцев, которые вылезли из леса, то кинулась обратно.

Но тут ей помог звездный пес.

Он громко залаял и помчался к лесным обитателям. Те прыснули во все стороны и через минуту пропали в кустах.

Так Алиса впервые услышала, как лает звездный пес. Оказывается, он умел лаять заливисто и весело, но делал это, только когда был дома и не стеснялся других людей или собак.

Пес сам повел гостей к замку, чьи высокие зубчатые стены, сложенные из окаменевшего пластилина, поднимались к самым облакам.

Навстречу гостям опустился подъемный мост, перекинутый через глубокий ров, наполненный водой. При виде гостей из воды поднялись круглые усатые морды хранителей рва — старых сомов размером больше Громозеки.

Затем растворились окованные железными полосами ворота из черного дерева.

Заиграли трубы, только трубачей не было видно, потому что Бакштир всех их отправил на пенсию и теперь они работали у него официантами, садовниками и лесниками.

— Заходите, — раздался густой бас Бакштира. — Я не встречаю вас, друзья, потому что именно сейчас я глажу кошку и не могу оторваться, иначе кошка на меня обидится. Вы меня понимаете?

— Мы вас понимаем, — за всех ответила Алиса.

— Тогда следуйте за псом в мою библиотеку. Там я вас и жду.

У дверей небольшого дворца, который уютно расположился во дворе замка, гостей встретили лакеи, дворецкие и приживалки Бакштира. Все они были навеселе, посасывали пиво из банок и бутылок и говорили гостям:

— Ну, наш старик опять зачудил!

— Вторые сутки кошку гладит!

— На рекорд пошел!

Под хохот домочадцев гости вошли во дворец, поднялись на второй этаж, и там в старинного вида библиотеке, где стояли шкафы с самыми настоящими книжками в кожаных переплетах, в глубоком кресле сидел сам Бакштир. На коленях у него лежала трехцветная кошка, Бакштир ее гладил, а кошка мурлыкала.

— Здравствуйте, — сказала Алиса.

И тут мажордом, а может быть, дворецкий — в общем, начальник всех слуг закричал зычным голосом:

— Экспедиция с планеты Земля во главе с девочкой Алисой Селезневой и сопровождающими ее лицами — профессором Селезневым и капитаном Полосковым — просит аудиенции у вашей светлости!

Кошка прижала уши и спрыгнула на пол. Поджав хвост, она умчалась в угол, а Бакштир грустно сказал:

— Не будет рекорда. Спугнули животное. Звездный пес подбежал к хозяину и сел у его ног. Бакштир захлопал в ладоши и крикнул слугам:

— Чтобы через пять минут был накрыт стол. И чтобы все было натуральное. Надоели мне консервы и сиропы. Ясно, бездельники?

— Постараюсь, шеф, — ответил главный лакей.

— А вы, друзья, пока садитесь, — сказал Бакштир гостям. — Расслабьтесь, отдохните, сейчас покушаем, подкрепимся, а потом и за подарки, лады?

— Лады, — согласилась Алиса.

Так уж получилось, что Бакштир обращался к Алисе и вроде бы считал ее главной гостьей. К тому же у них с Алисой был общий секрет — и секретом этим был звездный пес.

Прибежал главный дворецкий и начал шептать Бакштиру на ухо. Бакштир печально качал головой, а Алиса тем временем старалась понять, как же выглядит хозяин замка.

Выяснить это оказалось нелегко.

Бакштир сидел рядом с Алисой и не скрывался, света в зале было достаточно, но толком разглядеть его не удавалось. Вроде бы он был уже немолод, но не скажешь, что стар, у него были усы, но скорее острая бородка, что казалось странным для человека с бакенбардами. Волосы Бакштира были золотистыми, рыжеватыми, но их не было видно, потому что как увидишь золотые кудри, если их прикрывает шляпа с перьями? Бакштир был склонен к полноте, у него камзол не сходился на животе. На пальцах у него красовались перстни, хотя, если приглядеться, то оказывалось, что никаких перстней он не носил.

Бакштир перехватил внимательный взгляд Алисы и сказал:

— А я сам себе иногда удивляюсь. Смотришь порой в зеркало и думаешь: какой я на самом деле? Хороший или плохой?

— Хороший! — закричали нестройным хором его слуги, друзья и приживалки. — Всех кормишь, никого не бьешь, кошек гладишь, воробьям крылья починяешь, королям советы даешь, а мышкам крошки.

Появился повар в высоком белом колпаке. Он нес поднос.

На подносе стояла тарелка с нарезанным батоном и блюдце с чем-то непонятным.

— И что же это у нас такое? — грозно спросил Бакштир.

— Ничего натурального больше не нашлось, — вздохнул повар.

— Хлеб я вижу, а что на блюдце?

— Жареные тараканы, — ответил повар. — Все остальное мясо в замке консервированное.

От этих слов даже звездный пес взвизгнул и умчался прочь из зала, капитану Полоскову стало дурно, а Бакштир закричал:

— Я тебя повешу!

Повар вынул из кармана моток веревки и печально сказал:

— А я уже и веревку заготовил.

Он размотал веревку и показал петлю на конце.

— Да убирайся ты со своими веревками и тараканами! — завопил Бакштир. — Ты переведен в дворники! А нам немедленно принести всяких консервов!

Вокруг поднялась суматоха. Алиса отпоила лимонадом капитана Полоскова, и повара с поварятами стали накрывать на стол: поставили баночки с красной и черной икрой — консервы, куда денешься! — маринованные грибы и огурчики, ветчину в банках и даже свиную тушенку, не говоря уж о напитках и прочих разносолах.

Бакштир все просил прощения за неинтересный обед, но никто не обижался. Ели икру, запивали квасом и пробовали экзотические консервы с далеких планет, названий которых никто не запомнил.

А когда поели и выпили по чашечке целебного чая, Бакштир сказал:

— А теперь будем раздавать подарки. Первый подарок профессору Селезневу. Внести черный ящик в студию!

Невидимые трубачи и барабанщики грянули походный марш, тридцать пар одинаково одетых девушек, похожих на старинных шутов — красно-синие рейтузы и желтые свитера, а на головах двухконечные колпаки с колокольчиками, — выстроились у стен зала, и Рыцарь печального образа поднес профессору Селезневу медный поднос. На подносе стояла черная шкатулка. Рядом лежал золотой ключик.

— Примите мой скромный дар, профессор, — сказал Бакштир. — Был я на Мандрагуре, там идет отчаянная война между синим и лиловым королями. Я быстро разобрался в ситуации и готов был дать толковый совет лиловому королю. Но тут король испугался. Он готов был на все, только бы не получать моего совета.

— Как так? — удивился Полосков. — Вы же, говорят, советник королей.

— Но мои советы не всегда ведут к правильным решениям. Ведь дать совет легче, чем ему следовать, как вы думаете?

— Я в гостях не думаю, — ответил Полосков. — В гостях думать невежливо.

— Это интересная идея, — согласился Бакштир. — Надо будет поделиться ею с королями.

— Можно открыть шкатулку? — спросил профессор Селезнев.

— Открывайте, не кусается, — разрешил Бакштир. — Это подарок для вашего зоопарка. Такой штуки в нем еще нет!

Селезнев открыл шкатулку. Алиса сунула туда нос, но ничего интересного не увидела. В шкатулке лежал шерстяной клубок чуть побольше теннисного мячика.

— Кто же это? — спросила Алиса.

— Король лиловой Мандрагуры подарил мне самого ценного зверька своего королевства…

— Вы сказали — Мандрагуры?

— Вот именно, профессор.

Селезнев задумался.

— Пускай думает, — сказал Бакштир. — А мы тем временем сделаем такой же ценный подарок капитану Полоскову.

И тут же в зале появился Рыцарь золотой шпоры. Он принес еще одну черную шкатулку. Полосков взял подарок и спросил:

— Можно заглянуть?

— Подождите, капитан, — остановил его Бакштир. — Скажите нам, что вам дороже всего на свете?

— Мои космические корабли, и в первую очередь «Пегас», — сразу же ответил капитан Полосков.

— А чего вам больше всего не хватает? Капитан думал целую минуту, а потом признался:

— Родины. Моей деревушки Кустоцветово. Моего дедушки…

Полосков всхлипнул. Алиса даже и не подозревала, что капитан может так переживать!

— Еще конкретнее! — закричал Бакштир. — Чего вам не хватает?

Дрожащими руками Полосков открыл шкатулку и вытащил оттуда маленькую вещицу.

Несколько секунд он смотрел на нее, не в силах отвести глаз, а потом закричал диким голосом:

— Не может быть! Я этого не переживу! Это такое счастье!

— Что? — спрашивали все вокруг. — Что он нашел? — Что это за вещь?

Тогда Полосков обернулся к залу и сквозь слезы произнес:

— Первые годы моей жизни прошли в деревне Кустоцветово, где меня воспитывал дедушка. Каждый вечер мы с ним садились на завалинке и играли в шахматы. Над нами горели звезды и манили меня к себе. Но однажды, когда мне было восемь лет, я потерял слона…

— У вас там слоны водились? — удивилась Алиса.

— Шахматного слона, — поправил ее Полосков, и слезы вновь покатились по его щекам. — Я потерял в траве шахматного слона.

— Купили бы другого! — крикнули из толпы придворных.

— Невозможно, — сказал Полосков. — Эти шахматы передавались в нашей семье по наследству долгие годы. Десять тысяч лет назад они были выпилены из мамонтового бивня членом нашего семейства. А мамонта он убил сам.

В зале наступила благоговейная тишина.

— Как же можно было не отыскать такого слона? — спросила Алиса.

— Мы не смогли, — вздохнул Полосков. — Мы с дедушкой выкосили всю лужайку за избой, перебрали сено на сеновале и дрова за околицей. Как вы нашли эту фигуру?

— Секрет фирмы, — сдержанно ответил Бакштир.

— А как вы узнали, что это мое самое тяжелое воспоминание?

— Секрет фирмы, — сказал Бакштир.

— Тогда я ваш слуга на всю оставшуюся жизнь, — сказал капитан Полосков. — Вы только свистните мне, и я вас отвезу в любой конец галактики.

— Спасибо, мой милый, — сказал Бакштир.

И тут наступившую тишину разорвал крик профессора Селезнева:

— Не может быть, клянусь памятью Дарвина!

— Что случилось, папочка? — спросила Алиса.

— Это же самое редкое животное во всей вселенной! — ответил профессор. — Перевертыш глянцево-пушистый! Он водится только в болотах Мандрагуры. Вернее, водился, пока его не истребили в бесконечных войнах лиловые и розовые…

— Синие!

— И синие короли.

— Но одного поймал лиловый король и отдал мне, чтобы избавиться от моего мудрого совета, — добавил Бакштир.

Профессор вынул из шкатулки моток бурой шерсти и легонько подбросил его в воздух.

И на глазах у всех невзрачный моток превратился в пушистый шар размером с большой арбуз. Был он переливчатого песочного цвета. Пушистый шар медленно поплыл но воздуху к Алисе.

Алиса хотела взять его и погладить, но от ее прикосновения шар вывернулся наизнанку и стал блестящим, словно мыльный пузырь. И поплыл по воздуху дальше.

— А чем он питается? — спросила Алиса. — Мы его довезем до зоопарка?

— Он питается воздухом, так что вы его всегда прокормите, — сказал Бакштир. — Удалось ли мне угодить вам подарками.

— Удалось, — сказала Алиса, которой подарка не досталось.

Бакштир улыбнулся туманной улыбкой, и было непонятно, улыбается он или хмурится.

— Держи, Алиса, мой скромный подарок, — сказал он и кинул Алисе золотой замочек со вставленным в него золотым ключиком.

— Что это такое? — спросила Алиса.

— Это вызыватель звездного пса, — ответил Бакштир. — Если тебе в жизни станет трудно и понадобится моя помощь или помощь звездного пса, поверни ключик в замочке, и звездный пес к тебе примчится хоть через полгалактики.

Они допили чай, потом был концерт художественной самодеятельности, и Бакштир вместе со своими слугами и приживалами пел песни о славных древних походах и большой любви.

А вечером наши путешественники отправились на «Пегас».

Их провожали всем замком и звали навещать старого Бакштира.

Потом «Пегас» взял курс на живую планету Пенелопа.

Все были счастливы. Полосков каждые пять минут вынимал слона, вырезанного из мамонтового бивня, гладил его и повторял:

— Ах, дедушка, как я его порадую!

Отец гонялся по кораблю за ПГП. Так биологи называют между собой перевертыша глянцево-пушистого. Перевертыш то взлетал к потолку, то норовил забраться под диван. Он выворачивался наизнанку, потом перевыворачивался и при этом напевал разные песни.

Алиса смотрела, смотрела на взрослых, а потом ушла к себе в каюту, достала золотой замочек и повернула ключик.

Посреди каюты возник звездный пес. Он махал длинным хвостом и улыбался.

— А ничего особенного! — сказала Алиса. — Могла же я попробовать?

Пес подумал, подумал, потом запрыгнул на койку Алисы, свернулся клубком, накрылся хвостом и задремал.

Алиса приняла душ и тоже легла спать.

А «Пегас» летел дальше на автопилоте.