Озеро около нас прозвано Горькое, зато дела промеж мужиков и баб очень сладкие. Возьмутся бабы оладьи печь, когда первые комары полетят: знать, лето будет злое на приятную страсть. И мужиков-подстарков разберёт охочесть, начнут на озорной гульбе с молодицами старичков резвить.

А коли пропустят бабы без оладий первого комара, их самих испалит любовь. Не жизнь, а горечь — без молодого тела-то мужицкого. У всякого юноши ноги разуют, а посошок-оголовок обуют.

Лесом на Щучье пойдёшь и дале, на Каясан, — там повсюду народ задумчивый. Каждый третий мужик — крещёный татарин. Нового человека на интересном гулянье накормят, хоть лопни, а голым допустить до голой бабьей красоты — подумают. Долго будут на тебя глядеть-думать, каков ты сердцем-то на любовь. Можешь ты чего весёлого из сердца дать или только запускаешь по голым титькам щупарика?

А не доходя Щучьего, по всему нашему краю, народ тебя знать не знает, а поведёт в озеро с мылом мыть. Вроде как ты пастушок Иван, от лесного духа пьян. Одна девушка, моет тебя, — овечка. Другая — козочка. Третья — телушка. От их ладошек звонких тела своего голого не узнаешь. Этак соком полнится, играет. А легко-то! Ну, птичка кулик! Стрелка поднялась, показывает полдень.

Девушка-овечка за стрелку берётся, промеж костров водит хозяина. Приговаривает: «Пастух Иван боле не пьян, посошок оловян!» Просит: «Обереги меня, овечку, от дикого зверя. А я стану твой посох беречь. Быть посошку оловянну в кузовке берестяном!» Ты рад припасть на голый пузень, а она вывернется из-под тебя в момент: «Ой-ой! Пьян пастух, на ногах не стоит, не убережёт от дикого зверя!»

Тут девушка-козочка за стрелку берётся. Уж как она полдень-то кажет, стрелка тупорыленькая, как кажет! Ту же приговорку тебе — голая девушка, коза. И так же и ускользнёт. Потом — телушка проделает… Вроде хорошо стоишь в круге промеж костров: и тепло в круге-то, комары не донимают — а донят-доведён до мученья.

Тело от здоровья так и дышит, соком переполнилось, словно сладенька берёза: от любой хвори отпоит и бабу, и девоньку. Лёгонько тело — ну, птичка синица! Однако ж, оставлено при своём интересе…

А из-за костров — смехунцы-хиханцы. Только ты сердиться, а они и набеги враз. Хвать крепко тебя: девушка-овечка, козочка, телушка. «Стой на ногах, прямо стой, пьяный пастух! Не уберечь тебе нас от дикой зверинки, так ей отдадим тебя. Тебя поест — от нас отстанет».

И прыгает в круг девушка-волчица. Тело нагое посверкивает, глаза жадные так и палят.

«Не умел посошок оловянный утаить в кузовок берестяный — отъем я его тебе!» И пробует посошок ноготками. А ты стоишь прямо — крепко-накрепко держат тебя.

«Зверинка дика — роток без крика». Встала на цыпки и роток, который без крика, надвигает на посошок, надвигает. А ты твёрдо стой; шатнёшься — поддержат. Она тебя, ровно дерево, коленками обхватила, насела на стоячий, в уши порыкивает.

«Ох, сладенький пастушок! Ох, доем! Был оловянный — будет мякиш пеклеванный!» А ты ей в лад порыкиваешь. Поталкиваетесь ладком. Стоять, качать её помогают тебе подружки. А она про старичка: «Хочет убежать. Не отпущу, покуда не доем!» Припала к тебе, руками и ногами обхватила тебя и на твоём держится. Отъедает забубённого.

Этак обедает интересно — и тебе перепадает. А уж и ты рад её получше поддержать. Послужить для обеда. Понял, наконец, что это не больно-то и вредно тебе. И задохнётесь оба — от здоровья-то. Волчица сыта, и ты не обижен. «Пошёл кисель овсяный — будет мякиш пеклеванный!»

Ишь — радость. Всяк тебе скажет: мякиш после обеда — богатая жизнь!

А задумчивый народ, соседи, говорили нам: «Не водите всякого этак-то обедать. Будет неприятность». Но наши не задумывались. Тут на-а тебе — приходит советская власть! Наши: «Ну, теперь из обедов вылазить не будем!..»

То-то… Приезжает начальство. С наганом, в галифе, сапоги хромовые. Молодая женщина. Это после стали её звать Зоя Незнаниха. А то — имя-отчество, строгий порядок.

Собрала наших, как заорёт: «Души-и врагов, как голую ложь, пока свинячья моча из ушей не пойдёт! Воткнём им штыки во все чувствительные места!»

Тут наши-то задумались первый раз в жизни: вести её на интересный обед, нет? Найдётся кто такой смелый — предложит ей раздеться?

Нашёлся говорун Антипушка. Гулёный холостой мужик, лет двадцати пяти. Крутил издалека, да намёком высказал ей. Народ, мол, желает раздеться догола ради удовольствия летней погоды, и чтоб вы заодно… А она: «Порадовал ты моё сердце, товарищ! Хорошо, что народ понимает — как не раздеться догола, когда нам надо столько умного народу одеть и обуть? Разденусь и я — но когда последнего мироеда своими руками раздену!..»

И перетрясла наших. Ходила с наганом по дворам, в подполы лазила. Сколько пересажала, сколько — на высылку. Людей сажать — не репку, нагинаться не надо. Никакой жалости, кричит, не знаю — а лишь бы на каждую народную слезу отобрать полтинник, у кого спрятан!..

Вишь, сколь к месту слезливый народ у ней. До чего предана коммунизму. Вот его, говорит, я знаю — ненаглядный маяк. А боле — ничего!

Что юноша и девушка делают — не знала. И не хочу, дескать, даже знать.

Как она в Красной Армии служила, ей там ремнём руки связали и получили боевой подъём духа. Кричали на ней: «Даёшь победу над Колчаком!» А она рыдала — потом Антипушке призналась. Рыдала и билась, и ей поставили на вид: «Колчака тебе жалко?!» Постановили просить извинения у обиженных товарищей. Простите, мол, мою слабость. Видно, есть ещё у меня снисхождение к врагу. Вперёд при этих классовых делах будет только одна суровость!

Она думала, что и мужики этак же вяжут вожжами руки бабам и беспощадно делают детей. Ничего, мол, — всякая непреклонность на пользу коммунизму. Пусть дети рожаются готовыми красноармейцами. Сколь слёз-де ради нас задушено, столь причитается нам полтинников!.. Радовалась, что по ночам редкая баба кричит. Суровый народ! Некого-то и заставлять — извинения просить, за слабость.

Заставила лишь сделать колхоз. Объезжает кругом на коне, учитывает полевую работу. А теплынь, раздолье! Мышки в траве снуют, ястребок парит. Облачка — лебяжий пух. Солнышко так и морит на жгучий сон.

Рысит Зоя перелеском: от жары потеет, от бдительности — холод на сердце. Глядь, на краю овсяного поля — какое-то колыхание. Ну, думает, никак враг колхозного строя затеял чего… Стреножила коня, крадётся с наганом к опасному месту. А девичий смех как вдруг вырвется — да ещё, да ещё! Страсть как хорошо кому-то…

Развела овсы руками: ей и засвети в глаза. Мужик без штанов и девка нагишом, рады радёшеньки. Сплотились пупками, потирают друг дружку, помахивают телами. Зоя вгляделась: руки у девушки не связаны, глаза сладкие — ни слезинки в них. И к мужику она этакая ласковая! Он было присмирел чего-то, а она ручкой дотянулась до двух яблочек молоденьких, давай их завлекательно теребить-куердить, ноготками задорить. Они и закачались опять: о девичьи балабончики голые, тугие, беленькие — тук-пристук.

А мужик, сквозь радостный задых, называет девушку изюминкой, медовым навздрючь-копытцем… Такие нежные говорит слова — Зоя прямо потеряна. Не знаю, думает себе, нельзя представить даже, чтоб этак делали детей.

А что же они делают? Удивилась до того — дуло нагана уставила себе в переносицу, почёсывает дулом лоб. После сурово хватает мужика за пятку.

Он — лягаться. Оторвался от голого-то, от горячего — Антипушка. Рычал, да и обмер. Зоя с наганом, а он с сердитой пушкой. Куда там уймёшь её! Так и нацелился в Зою навершник лилов, не боится зубов. Она в галифе, а наганом, однако, прикрылась. Я вас, говорит, посажу, это я знаю и не сомневаюсь. Но должны вы сказать, что делали, потому что этого я не знаю. И глядит на обоих, на голых-то.

Антипушка и перевёл дух. Незнаниха! Чуть не прыскает мужик. Уж он её сквозь видит. Сажайте, говорит, товарищ, — мы люди не капризные. Мы самое-то чувствительное на съеденье отдаём, лишь бы овсы спасти. Вестимо — врагу хуже ножа колхозный урожай!..

Зоя как вскочит! Гимнастёрку обдёргивает, сапогом — топ! Ну-ну, мол, где враг?

Вот Антипушка объясняет. Крадётся-де враг воткнуть в колхозное поле зловредный колышек. А она — и указывает на девушку — предстающая полевая печаль. И говорит печаль врагу: я тебя, догола-то раздев, пойму! Ой, пойму! И задушу сурово. А враг посмеивается — не голая ты печаль, не совладаешь. Ну чего — тогда она душит его голая. А поле-то вот оно, родимое: лелеет колхозные овсы.

Эдак борются полевая печаль и вражий смех. И он начинает одолевать. Вот, мол, ха-ха-ха, воткну в колхозное-то единоличника посошок! А печаль: «Не успела Красная Армия воткнуть тебе штыки в чувствительные места, так я заслоню поле своим самым чувствительным…»

Лишь только он хотел на колхозное посягнуть, она навздрючь-копытцем и переняла посошок единоличника. Тут уж и сама голая печаль в смех. Хи-хи-хи — не уйдёшь теперь! Он бы выскочить, а навздрючь-копытце за ним, за ним, балабончики подскакивают, тугонькие. Заслоняют поле колхозное, поёрзывают по нему, баюкают.

Он кричит: «Я середняк!» — «Хи-хи-хи, ты-то середняк? Ты-то?» Так и спорят — спорщики…

Зоя его слушает, Антипушку, глядит: «Нет, этот не середняк. Уж это я знаю, размер-длину!» Да, мол… Качает головой. Всё и объяснено. Если бы, говорит, допускала суровость, как бы я посмеялась на вашу темноту! Но хорошо болеете за колхозное. Чувствительно. И очень здорово высмеян и опозорен враг. Вот соберём урожай и сделаем такое представление на всю область. Вы уж постарайтесь!

Убирает наган в кобуру и снова в объезд. Вздыхает. Эх, снять бы галифе да позащищать поле колхозное! И чего я на наган больше надеюсь, чем на свои балабончики? Неуж они у меня не прыгучие?..

Антипушка и девка глядят вслед: ну, Незнаниха и есть!

А жар-то томит. Дух полевой пьянит. Тем более и в лесу сердце волнуемо…

Вот день-два минуло — едет Зоя лесом колхозные ульи проверить, а тело плотно одетое так и просится на волю. Кругом ягода спеет, наливается, зверюшки жирок нагуливают. Как телу-то наголо не погулять? Не потешить себя в речке? Давно, чай, балабончики упружисты заслужили — вон зрелые какие. И всё-то они ездят, всё они — а на них никто… Смутно эдак-то у Зои на душе, но сурово сдерживает свою чувствительность.

Едет бережком, а тут бывший помещичий сад одичалый. Встал конь под яблоней, задумалась Зоя, а над ней шёпот: «Потянем подольше — насластимся больше!» А другой голос: «Да, так сидючи, больно-то не разгонишься! Ха-ха-ха!» А первый голос: «Скок-поскок — есть яблочко!» А второй: «Ты держи меня получше — как бы не сорваться». — «Хи-хи-хи, чай, у меня не середняк — не сорвёшься!»

Зоя задрала голову, а на яблоне, на толстом суку — Антипушка без штанов, ноги свесил, помахивает. На нём угнездилась голая девушка, титеньки наливные в грудь ему потыкивает, ногами его обняла — упасть боится. Заняты оба — не видят, не слышат, кто под ними. У них одна мысль: кто из них рискует больше? Девушка говорит: «У меня риск двойной. Или твой сук подведёт — упаду. Или тот сук не выдержит — расшибёмся оба».

Антипушка в ответ: «Зато, коли кончится хорошо, у тебя сладость двойная: два сука тебя не подвели, сделали своё дело для тебя». Девушка взвизгнула, подскочила. Антипушка: «Скок-поскок — ещё яблочко! Только, пожалуйста, не части-и. Потянем подольше — насластимся больше!» А она: «На то и влезла на дерево, чтоб обуздать себя. Да, видать, невысоко мы сели…» И давай подскакивать. Антипушка: «Ой-ой, сук трещит!»

Тут Зоя как крикнет снизу. Чуть не слетели оба. Слезли — стоят перед ней, мнутся. Она вынула наган: «Не знаю, чего вы на суку делали, но где тот враг, что подучил вас выбрать слабый сук?» Антипушка: «Ой-ой, кругом враги, кругом… Ищут, лишь бы колхозному делу повредить. Знаешь, какое ты дело спасла, дорогой товарищ?» Зоя строго глядит: «Какое?»

Антипушка кивает на яблоню. Рожала, мол, она яблочки вот такой величины — и показывает на свои причиндалы. А мы её учим вот эдакие крупные рожать — и берёт девушку за голые балабончики. На то-де и покрикиваю: «Скок-поскок — есть яблочко!» И балабончик Настенькин придерживаю, яблоне указую. Чтобы яблонька поняла, родимая. Этак мы за лето всё обучим, колхозное-то…

Зоя спрыгнула с седла. Да, мол… Качает головой. Верю, что душевно болеете за колхоз. Но до чего же вы тёмные люди! Не бдительные. Враг кругом, он и навредит, что сломится сук и не кончите вы по желанию. Расшибётесь, товарищи, не сделав коммунизма.

И вдруг со вздохом Антипушку обняла: «Жалко мне тебя, беззаветно открытый товарищ! Уж больно подходишь ты своей голой правдой для коммунизма!» А он про себя: «Ну, Незнаниха и есть! При этаких балабончиках…» И тоже стал жалеть её.

Она: «Что мне с вами время терять! Враг, может, из ульев колхозный мёд крадёт, отдаляет, сволочь, коммунизм». А Антипушка: «Отдаляет, ой, отдаляет! Правильно чует твоё сердце, Филимоновна, медовую недостачу. Оттого, поди, и телу-то томно?» А и как не томно? Конечно: одна мысль — коммунизм.

«Вот-вот, по мёду страдание каково, — Антипушка ей, — и должны мы это сделать ради коммунизма!»

«Да что, милый?»

«Э-э, Филимоновна! Ты едешь ульи проверять? А главный-то улей у тебя проверен?»

«Не знаю…»

«Ну-ну, зато ты и Незнаниха! А ну-кось, скидай с себя…»

«Вы спятили, товарищ?»

Тут Антипушка построжал: «Где твоя суровость, Филимоновна, коли боишься быть бесстрашно голой ради коммунизма? Зато и рыщет враг не пойман, что ты даже главного улья не знаешь. Не укажу тебе врага-лазутчика!»

Зоя-то: «Необходимо указать, товарищ!» Топчется — ну, он её вмиг разул, стянул галифе. Трогает рукой её чувствительность, касается нежно навздрючь-копытца. Вот он и главный улей непроверенный — мёдом полнёхонек. А вот лазутчик — и показывает свой оголовок: вишь, воспрянул! Так перед ульем и выперся весь: бери его голыми руками, врага.

А Зоя: «Ох, и тёмен же ты! Я думала, действительного лазутчика укажешь, а не шутки шутить».

«Я тёмный, а за коммунизм болею, — Антипушка ей говорит и оборачивается к голой девушке. — Коли ты, Филимоновна, хорошей боли душевной не знаешь и знать не хочешь, мы с Настенькой лазутчика в улей заманим, уваляем в меду. Не пожалеем себя, а силы его лишим. Только тогда и будут понятны, кто колхозное, сладкое-то крадут… Все наши станут…»

И прилагает Настеньку на ласковую травку, на бережок, холит ей рукой навздрючь-копытце: мани, мол, улей-колхозничек, проказливого лазутчика. А Зоя, в одной гимнастёрке, голыми балабончиками прыгучими по травушке ёрзает. «Стойте! Чей улей главный?» — «Твой, Филимоновна». — «Как же, товарищ, ты думаешь поймать врага, если сам изменяешь нашему делу?!» Антипушка руками и развёл: «Ты же, Филимоновна, жалеешь себя…»

«Ишь ты! Что тебе дороже — колхозный мёд или бабье ломанье? Посажу подлеца!»

Ну, коли так… за то сесть, что не засадил — без совести надо быть! И отходит от Настеньки, обнимает Зою, балабончики гладит ядрёные, хочет её нежно положить на травушку.

Она: «И всё ж таки не знаю! Не тёмное ли делаем?» Ну, Незнаниха!.. «А ты возьми крепко лазутчика — может, узнаешь…»

Вот она взяла его ручкой, пожимает.

«Ну, узнала чего-нибудь, моя хорошая Филимоновна?»

«Да вроде чего-то узнаю. И выпустить жалко, и впустить — сомнительно. Действительно ли ловим врага? Не дать бы партейной ошибки. А ты гладь, что гладил, гладь…»

Тут Настенька привскочила, голенькая. Погладить-де и после можно, а пока надо беззаветно отдать себя на поимку лазутчика! Что без толку держать? Чай, не безмен, а ты не продавщица. И из Зоиной ручки отняла, развёртывает Антипушку к себе, пошлёпывает его по заду: «Мы лазутчика обманем, на медок его заманим. Вишь, сторожа пьяны, сладенька без охраны… На-кось! На-кось!»

Зоя и встала во весь рост. Ноги без галифе подрагивают, стройные — прелесть! Балабончики поигрывают, голые, а она оттягивает на них гимнастёрку.

«Поняла я теперь, — кричит, — что это не ловля, а колхозная покража! Я вам дам — сторожа пьяны. Никогда ещё не была пьяной от вида врага, а коли сейчас опьянела: у меня есть чем его накрыть…» Как толкнёт Настеньку! А Антипушку опрокинула навзничь и насела на него — ровно как на стременах опустилась на хитрое седло.

«Не сломи, ездучая! — Антипушка кричит. — Придержи галопец, не слети с седла! Голову не сломи, головку бедовую — ещё пригодится нам с тобой головка…» А Зоя: «Сломлю — потому что, сам знаешь, правда на моей стороне!» Антипушка: «Ах, ах! Хорошо!.. Может, он и не враг, Филимоновна?» А она балабончиками по нему ёрзает взад-вперёд, прыгучими. «Не отвлекай, товарищ! В коммунизм едем!»

И уж когда возле Антипушки прилегла, сладко дышит — сказала на лежачего: а всё ж таки он враг. «Почему?» — «Уж больно хочется его поднять и засадить…» Вскоре и сделала: правда-то на её стороне.

С тех пор стала широко преследовать проказливых лазутчиков. Привлекла весь колхоз. Мужиков крепких тогда у нас было полно. До чего весёлая наладилась жизнь! И как уважал Зою народ. Мужики ей: «Спасибо, Филимоновна, за колхозный мёд!» А бабы: «Спасибо, родная, — все лазутчики теперь наши! Очень богатый у нас колхоз». До сих пор вспоминают старики: при Зое, мол, только и видали коммунизм.

---------

ПОЯСНЕНИЯ

аптека (переносное знач.) — ширинка

аршин — 71 см

асмодеевы — от «Асмодей» (имя злого духа) — дьявольски соблазнительные, сатанинские, бесовские

балабончики — колобы, колобки из теста, круглые хлебцы; (перен.) — ягодицы

баюкать (здесь) — пестовать, сладко успокаивать, завораживающе усыплять, нянчиться, усыпляя

безмен — ручные рычажные или пружинные весы

белец — сорт мёда из цветов липы

белопопица — ромашка; она же: белинница, белюшка, белоголовник, иванов цвет, поповник, солнечник

беремя — большая охапка, вязанка

битюг — рослый костистый ломовой конь, тяжеловоз крупной породы

бланманже (от фр. blanc-manger) — желе из сливок или миндального молока; (перен.) — о наслаждении половым актом

бочаг — глубокая колдобина, ямина, залитая водой

бульдюга — дубинка с шишкой на конце или с наглухо приделанной гирькой; (перен.) — фаллос

буркалы — глаза; глаза навыкате, выпученные глаза

бутерброд (перен.) — положение, при групповом сексе, участницы и двоих участников акта

варок — небольшой крытый загон для скота

вдовалок (здесь) — вдоволь, вдосталь, вволю, сколько хочется и даже с избытком

вдуть — впихнуть, воткнуть

верза — задница

верзилища (мн. ч.; здесь) — очень большие ягодицы

верзиться — срываться, спадать

вершок — 4,4 см

вестимо — ведомо, известно, знамо, само собой разумеется, истинно

вздрючить — сильно побить, отколотить палкой; (перен.) — сексуально овладеть, осуществить половой акт

вздрючка — действие по значению глагола «вздрючивать»

взъерепенить (здесь) — взъерошить

взыркнуть — зорко, остро, пристально, жадно взглянуть

вкрячить — всадить

влупить — вогнать

влупка — действие по значению глагола «влуплять»: вгонять

встояка — поза в сексе

встревать — всовываться, всаживаться тычком; вмешиваться, ввязываться во что-либо

выкунеть (здесь) — повзрослеть, созреть, войти в лучшую пору

вытеплять — прогревать; (перен.) — сексуально овладевать

вязига — вырезка вдоль всего хребта красной рыбы, идёт варёная в пироги

гололобый (перен.) — половой член с обнажённой головкой

горенка — комнатка на чердаке, светёлка; уменьшительное к «горница»: комната, первоначально в верхнем этаже; (перен.) — влагалище

гунявый — гнусавый, гундосый

гусёк (перен.) — фаллос

держать шишку (здесь) — господствовать, обладать полной властью

долбёжка (перен.) — половой акт

драпач — чертополох: колючее растение с малиновыми, своеобразной красоты цветками; оно же — репей, татарник

дюпель — от нем. Доппелькюммель (Doppelkuemmel): двойная (из дважды перегнанного спирта) тминная водка

драхва — дрофа: степная птица с индейку, с длинной шеей и сильными ногами

драхвачник — ястреб, охотящийся на драхв; (перен.) — основательный любовник

драчёные — оголённые, лишённые кожи и сала, обскобленные

дрючить — бить, колотить палкой; (перен.) — сексуально овладевать, осуществлять половой акт

дрючок — кол, палка; рычаг; (перен.) — фаллос

дурачок (перен.) — половой член

елбань — высокий округлый холм; (перен.) — ягодица

елок — заросшая рытвина, впадинка, канавка; (перен.) — влагалище

ерик — часть покинутого русла реки, где после весеннего разлива остаётся вода; глухой, непроточный рукав реки; небольшой глубокий проток, соединяющий два озера или реку с озером

ершистое (здесь) — разгорячённое, задорно, дразняще неподдающееся

жагнуть — ожечь ударом, хлестнуть, сильно хватить, огреть

жарить (перен.) — сексуально овладевать

жмых — остатки семян масличных растений после выжимания из них масла

журавка (здесь) — клюква, ягодка-клюковка; (перен.) — женский половой орган

забубённый — бесшабашный, разгульный, распутный, буйный, удалой и беззаботный; (перен.) — фаллос

загонять бобра (перен.) — побеждать собеседника доводами, доказательствами прижимать к стенке

задорить — горячить, раздразнивать, распалять

закуток — тёплый хлевок для мелкой скотины; загончик; кладовочка; (перен.) — влагалище

заперло дых (перен.) — о бурно нарастающем наслаждении половым актом

заплот — сплошная ограда из досок или брёвен

заячий огурчик — ирис: травянистое растение с крупными мечевидными листьями, с цветками многообразной окраски и изысканного аромата; по-народному: бубенчики, касатики, косички, лепёшники, пивники, пикульники, сазаны

звезда, звёздочка (перен.) — женский половой орган

зев, зевок (перен.) — влагалище

зексать — глядеть, подглядывать

зырить — смотреть; зорко, пристально, жадно глядеть; высматривать, подстерегать

зыркать — зорко, жадно, остро глядеть, взглядывать

изволок — отлогая гора, некрутой длинный подъём

икнулось (перен.) — тревожно подумалось, проняло беспокойство

исфагань-узорочье — дорогие украшения работы знаменитых мастеров персидского города Исфаган

камышовая махалка (перен.) — половой член определённых пропорций, размеров

карша — суковатый пень, ветвистый обломок или целое дерево с корнями, подмытое и снесённое водой

кладень (здесь) — кладеный, холощёный, кастрированный; скопец

Клико — шампанское фирмы Veuve Clicquot (фр.)

кокорьё (здесь) — нижние части деревьев с корневищами, выкорчеванные пни

колготиться — беспокоиться, суетиться

комлевище — от «комель»: нижний конец растения, волоса, пера; толстый конец бревна; (перен.) — головка фаллоса

конногвардеец — солдат или офицер лейб-гвардии конного полка в царской России

конопляник — огород, засеваемый коноплёй, обычно это удобряемая земля позади двора

копылок (здесь) — торцом вставленная во что-то деревяшка; (перен.) — небольшой, но долго стоящий половой член

королёк — птица отряда воробьиных, с общим серовато-зелёным оперением и оранжевыми или жёлтыми пёрышками на темени; (перен.) — сексуальный тип женщин (разг.)

костерить — бранить, поносить

косушка — полбутылки, четверть штофа, шкалик

кошара — загон для овец, овчарня

кошма — войлок из овечьей или коровьей шерсти или из верблюжьего подшёрстка

куердить (здесь) — ерошить, теребить, трепать, взбивать

кузовок — берестяная коробочка, лукошко; (перен.) — женский половой орган

куйбаба — жёлтый цикорий: травянистое растение семейства сложноцветных

куневата красавка — растение семейства паслёновых; оно же — белоболотница, белоцветка, болотная красавица

кунка — влагалище

кутак — дверной круглый деревянный засов, задвижка; (перен.) — фаллос

ласанька (здесь) — охотница до ласки, нежности, привета; (перен.) — женский половой орган

лафитник — небольшой графин для вина с длинным узким горлом

лубетка — физиономия

луп-залучница — водосбор: растение, цветки которого имеют самую разнообразную окраску и запрокинуты вверх; в народе именуется: кавалерский цвет, павлиньи очки

ляда — пустошь; лесок по болоту

лядащая — плохенькая, хилая, тощая

лядина — низина, заросшая кустарником или мелколесьем

маковина (здесь) — конфета из мака с сахаром или с мёдом; (перен.) — пенис

мандяжная — от существительного «манда»: влагалище

манежить — томить, мучить, проводить через испытания, изводить, заставлять долго ждать

махаться (перен.) — производить ритмичные движения при совершении полового акта

махотка — тряпица, обрывок старой материи

мацка-цацка — телесная ласка

маята — сладкое томление, истома, досада от неудовлетворяемого вожделения; 2-е знач. — страдание от изнурения, от лишений или неудач, физическое или нравственное мучение

медовуха — хмельной медовый напиток

медуница — травянистое растение с мелкими душистыми цветками; оно же — белостойка, коньба, подорешина

межеулок — проулок, переулок; (перен.) — промежность

месяц (перен.) — половой член

модень — первоцветка, золотянка, трава-яичник, селенник

мурыжить (здесь) — досаждать, мучить

набаивать (здесь) — сексуально овладевая, удовлетворять

навершник — маковка; жёрдочка на крестьянском ткацком станке; (перен.) — пенис

навздрючь-копытце (здесь) — цветок мака; (перен.) — влагалище (от «вздрючить»: сексуально овладеть)

надпашье — поверхность тела выше паха, над пахом

назьмы — пахотная, удобряемая навозом земля

напарьник — колокольчик; народные названия: болоболки, звонцы, котелки, чеботочки

напестик-вкрячница (здесь) — ландыш; в народе зовётся: белые колокольчики, виновник, воронец, лесной язык

нахрапник — бесцеремонный, дерзкий, наглый субъект

нахрапом — нагло, дерзко и с насилием, напрополую, резко, внезапно

наяривать — делать одно и то же азартно, долго, с особым усердием

нежити — нечистые духи, водяные, домовые, кикиморы, лешие, русалки и т.п.

некладеный — некастрированный

некошная сила — нечистая сила

некрут (просторечие) — рекрут (здесь): призываемый в солдаты по повинности; перед отбытием на службу рекруты обычно гуляли, пьянствовали, нередко мертвецки напивались

некулёма — несообразительный, неуклюжий, мешковатый человек

ноготки (перен.) — календула: травянистое растение семейства сложноцветных с оранжево-жёлтыми цветками

ночная фиалка (перен.) — клитор

обдувная стойка — совокупление нагишом на открытом месте, на воздухе, когда мужчина и женщина стоят лицом друг к другу или же когда женщина стоит, упираясь руками в землю

обжорный ряд — место на рынке, где народу продавалась горячая пища

оголовок — верхняя утолщённая часть столба; концевая часть сваи, трубы; (перен.) — головка полового члена

оляпка — небольшая птица отряда воробьиных, с короткими крыльями, обитающая по берегам рек и умеющая нырять и ходить под водой

омшаник — утеплённый сарай, где зимой держат ульи с пчёлами

орясина — дубина, оглобля; жердь; очень высокий, крупный человек

ослядь — бревно; часть ствола, очищенная от сучьев; толстая жердь

осьмерик — сорт холста

охочесть — вожделение, желание, похоть

очко (перен.) — зад

пава — женщина с горделивой осанкой, спесивая красавица

павочка (здесь) — изнеженная, жеманная, капризная красотка; (перен.) — вагина

палица — дубинка с утолщённым концом или боевым набалдашником; (перен.) — фаллос

палочка (перен.) — половой член

патока — густая сладкая жидкость, что образуется при варке арбузов, винограда, а также мёд нетопленый, чистый, сам стекающий с сотов

пахтать — сбивать из сливок или сметаны (масло)

пеклеванный — хлеб, выпеченный из мелко размолотой и просеянной муки, преимущественно ржаной

переймать — перенять, перехватить кого-либо, поспев наперерез

перепёх — половое сношение; с перепёху — в изнеможении от полового сношения

пестерь — дорожный мешок

подклеть — нижнее жильё избы, деревянного рубленого дома, людская, чёрная или рабочая нижняя изба; либо кладовая

подлавочье — место под круговой лавкой в избе

подовые — испечённые на поду, на нижней горизонтальной поверхности печи пироги, хлебы: немаленькие

подстарок — человек старше пятидесяти

подызбица — кладовая, подполье; помещение под верхним ярусом при белой избе

полок — нары в бане под потолком, на которых парятся

посошок (перен.) — пенис

поставец — столик с ящиком, с полочками, со шкафчиком или дорожный ящик для провизии, напитков

постник — верующий, который строго соблюдает посты, привержен строгому воздержанию

потачка — поблажка, потворство

почечуй — геморрой

правды ждёт крячей (здесь) — ждёт стоячего фаллоса

приветень (от «привечать», ласково принимать) — женский половой орган

при культе — при сталинском режиме, при сталинизме, во время культа личности Сталина

прищур (перен.) — щель женского полового органа

прыснуть — внезапно разразиться смехом, терпеть-терпеть и внезапно не удержать смеха, смешка

пряженные — жаренные в масле

пустельга — мелкая хищная птица; (перен.) — пустой, легкомысленный, ничтожный человек; несерьёзный любовник, который частит и быстро кончает

раймаг — районный магазин

распадок — мелкая ложбина, длинный овраг, балка

рачком — на четвереньках, на карачках (стоять или ползти задом наперёд); поза в сексе

резвить (здесь) — веселить движением, возбуждать, ребячась, ловкой, подвижной игрой

рубец — кушанье, приготовленное из первого, самого большого отдела желудка жвачных животных

сабина — калмыцкий чай, пьяная трава, одурь-трава

саржа — хлопчатобумажная или шёлковая ткань с мелким диагональным переплетением нитей, идущая преимущественно на подкладку

свель (здесь) — наиболее плотная, крепкая часть дерева

свиристень (здесь) — ласкательное выражение вроде «перепёлочки»; тростниковая или из бузины дудка; (перен.) — длинный, но не толстый пенис

семерик — сорт холста

сердешный (перен.) — половой член

сикель — клитор

сиповка — сексуальный тип женщин (разг.)

сироп (перен.) — наслаждение половым актом

сирота-пасынок (перен.) — стоячий фаллос, почему-либо не допускаемый во влагалище

сиротинка (перен.) — половой член

слащёный кисель (перен.) — о половом акте

сокол (перен.) — пенис

сорожка — плотва, некрупная рыба семейства карповых

сплотить — пригнать одно к другому плотно, вплоть

с приглядкой — присматриваясь внимательно, пристально, — стараясь разглядеть в точности, распознать

старичок (перен.) — пенис

стебунец (здесь) — розга, стебель, черенок; (перен.) — половой член

стоячком — поза в сексе (то же, что и «встояка»)

страдалец (перен.) — фаллос

стрелка (перен.) — половой член

стригунок — годовалый жеребёнок, у которого обычно подстригают гриву

сузёмок — уменьшительное от «сузём»: глухой, сплошной, дремучий лес

сулея — плоская винная бутыль, полуштоф, фляга

сурепица — сорное полевое травянистое растение с жёлтыми цветками

суходольный лес — лес, растущий в местах, увлажняемых только дождями и весенней талой водой

таймень — крупная рыба семейства лососевых

телепень — неповоротливый человек, лежебока

теплюша (здесь) — пенис

тишком — незаметно, скрытно, тайком, украдкой

толкун (здесь) — фаллос

толчком, толчок (перен.) — о фрикционных движениях при половом акте

томлёна, томлёная (здесь) — настрадавшаяся от томления, от сладкого позыва, от желания

томно — нежно-томительно, о состоянии сладкого томления, истомы, о вожделении; 2-е знач. — нудно, тоскливо, тяжело, о состоянии угнетённости

тубахать — сильно толкать, вовсю совать туда-сюда

туесок, туес — берестяной сосуд с тугой крышкой и со скобкой или дужкой на ней

улестить — склонить к чему-либо уговорами, обещаниями, лаской, соблазнить

умаяться — утомиться, умучиться, дойти до изнеможения

урема — лиственный лес и кусты, растущие в пойме реки и затопляемые в половодье

урка — вор

уркач — грабитель, бандит

утрафить — угодить, сделать по чьему-либо вкусу; сделать что-либо так, как требуется, удачно, ловко; повезти, посчастливиться

фиглярные (здесь) — ловко, искусно сделанные, тонкой работы, затейливые, фасонистые, с узорочными украшениями

фонарик (перен.) — купальница: растение с ярко-жёлтыми цветками, похожими на чашечки; по-народному также: воловье око, запонка, куриная слепота, полдёнышек

хряк — кабан, самец свиньи

хрячина — от «хряк»

цацка — детская игрушка; безделушка; (перен.) — половой член

чагур — песчаный бугор

чаёбиться (здесь) — совершать половой акт

часовой (перен.) — фаллос

челоуз — баран старше трёх зим, трёхлеток и старше

черлок — василёк: растение семейства сложноцветных, встречающееся преимущественно среди посевов озимых хлебов; зовётся: блаватка, волошки, лоскутница, синюха

чухать — почёсывать, чесать

шишка (перен.) — головка полового члена

шишкарь (здесь) — активный в половом отношении мужчина с крупным фаллосом

шоколадка (перен.) — анальное отверстие

штоф — четырёхгранная с коротким горлом бутыль для вина или водки, вмещала одну десятую ведра

щёлок — настой кипятка на золе, в нём парили бельё