Когда дяди Митина мусоровозка показала Клюеву зад, он понял, что сгодняшнее утро тоже будет громким.

Утро взревело голосом жены:

— Горе ты мое! Опять продрыхнул все на свете!..

Из ведра воняло тиной: вчера Клюев купил живого карпа, было очень вкусно…

Катя врубила «Эстонию», и бодрый голос диктора-физкультурника посоветовал Клюеву приготовить коврик, на который, Клюев знал, нужно будет ложиться животом. Ох уж этот противный голос!.. Но сегодня Клюев промолчал: как-никак первый день отпуска, да и…

— Встретишь маму на остановке. Купишь масла полкило. На ужин картошки начистишь. Пропылесось комнаты. За хлебом сходи, да не бери вчерашнего. Готовь не спеша, посолить не забудь…

Наказы сыпались один за другим. Клюев собрал волю в кулак и приготовился было выслушать указания насчет повышения в зарплате и должности, нехождения на футбол и непития пива, однако таковых не последовало: жена меняла тактику в честь отпуска.

Она отбыла после кофе, мастерски приготовленного самим Клюевым, еще раз строго предупредив, чтобы ужин был вовремя.

— Горе ты мое!.. — сказал он Вовке и отвел его куда следует.

Клюев твердо решил провести отпуск так, как ему хотелось. Целый год вынашивал он эту мечту. Чтобы ни тещи, ни жены, ни Вовки, который совсем его не слушался и был как две капли похож на тестя, только что не пил. «Привет, Катюша, — злорадно подумал он. — Мамочка остается, вот тебе и мишень. Стреляйте друг в дружку, а я навоевался, хватит. Нашли дурака!»

Он выкатил из подвала тайно собранный ям в нерабочее время космический корабль, проверил двигатель, зажигание, бросил в ящик записку «Меня не ищи», нажал на стартер, и мощный рокот пронесся над городом: Клюев улетал на необитаемую планету, где не будет ни начальников, ни тещи, ни зарплаты, ни жены.

Температура была выше комнатной, небо голубое, песок желтый, а вокруг — ни души!.. Воздух тоже вполне приемлем для дыхания. Речка — для водных процедур.

Клюев отбил крепкую чечетку, огласил окрестности криком «Гуляй, Вася!», разделся до трусов и лег загорать. Потом подумал, снял и трусы.

День прошел замечательно: никто его не пилил, никто не стоял над душой, никто не требовал ужина, и никому вокруг не было дела до того, какая у Клюева зарплата… Однако в тот момент, когда местное солнце потянулось за бархан, под ложечкой вдруг засосало, и он вспомнил, что как раз совершенно забыл о питании, даже сухарей не насушил. И вода в речке вроде бы не совсем питьевая…

Мыслями Клюева прочно завладел бифштекс. Закрыв глаза, отпускник живехонько представил его на тарелочке — горячим, румяным и с большим количеством гарнира. А запах!..

Что такое? Клюев действительно услышал запах жареного. Он открыл глаза… Прямо под носом, на песке стояла тарелка, а в ней дымился настоящий бифштекс!

— Вилку! — потребовал Клюев — И хлеба!

Появились вилка и хлеб.

«Ну, теперь заживем!» — зажглось в предвечернем небе.

Какое счастье! Эта волшебная планета выполняла его желания!.

Вслед за бифштексом Клюев заказал себе чешского пива. Потом — топчан, поскольку на песке становилось прохладно. Его приподняло и нежно положило на его собственный, такой знакомый по Земле, диван. Оказавшись на диване, Клюев вдруг вспомнил, что сегодня играют «Локомотив» и «Пахтакор». Какая жалость!.. В ногах возник телевизор «Горизонт» — цветной, точь-в-точь недавно купленный Клюевым на трудовые доходы. Сама собой возникла стена с электрической розеткой, и где-то далеко, за барханами, загудела маленькая электростанция… Поднялся ветер, и сами собой, как и вышеперечисленные удобства, поднялись недостающие три стены, накрывшись потолком.

Матч был скучным. Клюева, как всегда в таких случаях, повлекло заглянуть в ЗИЛ последнего образца — ни за чем, просто так… Сунул ноги в тапочки и проследовал на кухню, которая, конечно же, не заставила себя ждать и тотчас возникла за дверью.

И тут в его ноющей душе мелькнуло беспокойство: не хватало еще, чтобы и дядя Митя со своей мусоровозкой… Едва так подумав, Клюев замер на середине мысли, но было уже поздно: кухня теперь висела на уровне четвертого этажа, а подбежав к окну, он увидел, что вокруг, куда ни глянь, простирается его родной город — с домами, окнами, мусоровозками и людьми.

Его охватил ужас.

— Катя-а-а!.. — жалобно прокричал Клюев, сразу же догадавшись, что совершает непоправимое…

— Чего тебе? — появилась из спальни жена Катя. — Долго ты тут вопить собираешься! Горе ты мое! Ма-а, ты только полюбуйся на этого крикуна!..

Из комнаты приковыляла теща, а за ней Вовка, очень похожий на тестя, только что непьющий.

Клюев побледнел и, вскричав:

— Вечер-то какой, а! Подышать, что ли, чуть-чуть, — опрометью бросился вон.

Возле корабля было темно. Он нащупал люк, протиснулся в него, кое-как задраил дрожащими руками, боязливо оглянулся в иллюминатор — и нажал стартер.

Хорошо еще, что перед отлетом не растерялся и успел заказать полный бак горючего да канистру про запас. А кроме того — маленькую точечку-планетку в созвездии Гончих Псов: необитаемую и без всяких выкрутас.