Как приятно мечтать, бродя наугад по городу, сравнивая и различая медовую древность Иерусалима и призрачную правильность черт Петербурга, пыльную яркость Москвы и раскинутую вширь ветхость Казани. Сказка таится за сломанной веткой, щурится из сонных окон, прячется в лабиринтах дворов. Можно почувствовать себя хозяином кукольного театра, выстраивая сюжет по случайно подслушанной фразе, чертам незнакомых лиц, силуэтам событий. Взять хотя бы любовь — невозможную здесь и привычную в книгах. Я никогда не встречала людей, полюбивших друг друга с первого взгляда, но… Подземный переход, полутемный, сырой, чуть затхлый. Старушки с газетами и сигаретами, яркие ларьки, забитые бесполезными мелочами, суетливые люди, спешащие по своим личным делам. Девушка с гитарой у стены. Крупная блондинка, некрасивая, но пластичная, меняющая маски по песням. Голос занимает собой пространство, заглушая шаги и двери, летая от смеха до крика. Люди собрались вокруг, кто-то пьяно подхрипывает, кто-то смотрит с ленивым интересом, вертя в руках скомканную десятку. Парень из круга. Лохматый, нервный, с кривой улыбкой, слушает полузакрыв глаза. Это то что было. А что могло быть? Он — петербургский бродяга, хиппи и музыкант. «Широко известен в узких кругах» — ехидничала бывшая жена, уточняя затем — в каких именно. Золотые руки, светлая голова, естественно без царя в ней. Мир прекрасен, если не обращать на него внимания большего, чем он стоит. Люди тоже. Дом — наверное где-то есть, но в дороге куда интересней. Бутылка пива всегда в кармане. На загруженных воду возят — не вешай нос! Кстати, а ты куда и откуда?

Она приехала из провинции, окраины, гребеней — как еще назвать родной медвежий угол? Пела всегда, сколько себя помнила. Дома — глушь и тоска беспросветная, оазис культуры — разворованная библиотека. В шестнадцать лет ушла по стране, пела на стоянках дальнобойщиков, в придорожных кафе, на улице. Репертуар — джаз и старая эстрада — позволяет заработать на жизнь. Свои песни пока не поет. В город попала случайно. Одна. Hочевать планирует на чердаке — во-он на той улице вполне себе чердак… Да бог с ними с крысами — не съедят!

Забросив рюкзак и гитару к его знакомому, они сутки кряду бродили по городу — как положено в романтическом каноне любовь свалилась на них снегом с крыши. И удивительно, что ее не узнали сразу. Впрочем, чудо порою страшно назвать по имени. Зато им достались первые звездочки снега, корочка льда под ногами, восхитительно горячий, ароматный дымящийся кофе в тихой проулочной забегаловке — такие еще остались… Конечно стихи, конечно байки из жизни — поиск общих нитей, связанных сильнейшим из заклинаний «а помнишь…». Утренний эскалатор после бессонной ночи — уже вдвоем на одной ступеньке. Случайный ночлег с попыткой заснуть поодиночке. И снова — бродить. Через два дня они вместе уехали в Питер. И уже тогда — первый звонок — чуть не погибли на трассе. У водителя пробило правое переднее колесо, машину вынесло на встречную полосу, еле успели затормозить.

В Питере они осели на квартире у чьих-то друзей до весны. Ходили гулять, целовались у каменных львов, считали фонари на Фонтанке, работали в переходе. И писали, и пели как никогда. Будто каждому из них в жизни не хватало именно второй половинки, чтобы увидеть мир и суметь о нем рассказать. Слова выхватывались из воздуха, ноты сами сидели на струнах. У него даже изменился голос, чуть слишком высокий раньше, обретя раскатистую глубину звучания. Первый квартирник прошел на ура, люди терли глаза — куда раньше смотрели. Впрочем, поражал даже не прорыв дара — само существование этой пары казалось чудом. Любовь отражалась в протянутой чашке чая, подкуренной сигарете, поднятом с пола колечке — что же говорить о глазах. Они были вдвоем, но не вне, втягивая всех мимохожих в свое счастье, и удивительно ли, что рядом с ними заядлые одиночки собирались в стайки по двое, вечные меланхолики учились смеяться, а циники засовывали свое ехидство в места к описанию не предназначенные.

Люди тянутся к счастливым, и естественно вскоре они оказались в центре тусовочной жизни. Концерты шли один за одним, все с большим успехом, потихоньку собралась группа, к весне записали альбом. Но маятник движется не только вперед. Люди, волею случая приблизившиеся к этой паре, жили ярко, как говорится со всей души. Но один из друзей остался инвалидом, пытаясь спьяну покончить с собой, другой вылетел в армию из института, третья влюбилась — отчаянно и безответно. Мир колебался, пытаясь растащить их в разные стороны света. Он, поняв что действительно любит, испугался — что взять с бродяги — и запил. Она понесла было, но нарвалась на гопников, была жестоко избита и скинула плод. Очухавшись после больницы, узнала о случайной измене, попыталась не простить. Он плюнул, уехал куда глаза глядят, вернулся через неделю, не найдя в себе силы быть вдалеке. Так повелось…

Он молча хлопал дверью, она не приходила ночевать. Он ушел в работу, она — в леса. Он сломал ногу, она разбила гитару. Второй альбом вышел еще лучше первого — писали запоем. Странно и страшно было теперь смотреть на них со стороны — так могут мучить друг друга только влюбленные. Их мир казался калейдоскопом — краски событий без полутонов. Алая встреча, зеленый дом, черная бессмысленная обида, густо-синие акварельные сны. Они жили — полной грудью, во весь опор, без оглядки на завтрашний день! И, пожалуй, единственным доказательством реальности бытия стали песни, самиздатом ушедшие по стране. Их пели, не зная об авторах, и не замечая — сначала — преломления света вокруг, чуда пришедшего в дом.

Я не хочу думать что струна, связавшая эти души, когда-нибудь лопнет, поэтому не знаю, что будет дальше. Впрочем… Закончив песню, девушка пускает по кругу шляпу, закуривает сердито — на гитаре лопнула струна. Парень подходит, смотрит что с инструментом, пытается подвязать обрывок… Девушка не выспалась и устала, парень с похмелья. Пара слов — даже не резких, безразличных… Пустые взгляды, взмах руки на прощание…

Девушку задержали через полчаса — родители подали в розыск на блудное чадо — и с попутным поездом отправили домой. Она помирилась с семьей, поступила в театральное училище в ближайшем крупном городе, не закончив курса вышла замуж вполне удачно, ждет второго ребенка.

Парень уехал в Крым, попытался спиться — не позволила печень. Пара случайных романчиков, новые знакомые, место второго вокала в новой группе. Часть его песен вошла в репертуар, группа пользуется широкой известностью в узких кругах. Одну вещь прокрутили по радио. С некоторым успехом съездили в уличные гастроли по Европе. Его стихи скоро выйдут в некоем толстом журнале. Все хорошо. Впрочем… И так до бесконечности можно сплетать сюжеты, тасуя колоду чужой судьбы. Они могли переспать и разбежаться, погибнуть в машине (фу, как мелодраматично), попасть на летающую тарелку, просочиться в канализацию… Просто не заметить друг друга. Хотя в это не верю — шанс на хэппи-энд остается всегда. Венок из флердоранжа и прослезившиеся родственники… А на улице холодно, солнце вот-вот зайдет. Еще немного по бульвару — последние минуты заката просто нельзя упустить — и домой. Выпью крепкого сладкого чаю с жасмином, вымою посуду, сготовлю ужин. А завтра снова бродить и мечтать, если хватит времени на прогулку.